Политолог Георгий Бовт, не чуждающийся экономики, высказался на актуальную тему: По большому же счёту, стратегий прорывного развития региона может быть две. Первую – условно, конечно – можно назвать «Сталин-ГУЛАГ». Когда людей отправляют на освоение новых земель принудительно. Так был построен не один город в Сибири в годы индустриализации. «Помогла», если можно так выразиться, и война, когда на восток эвакуировали вместе с персоналом целые заводы и фабрики, а также создавали новые производства. На пару десятилетий гулаговского запала хватило, но потом всё посыпалось. И из того же Норильска люди уезжают в более пригодные для жизни места. В 1970-е пытались действовать более мягкими методами ударных комсомольских строек и комсомольских путёвок. Люди ехали отчасти за романтикой, но во многом – за «длинным рублем», чтобы приподняться над средним невысоким советским уровнем благосостояния.
При этом ни жесткий «Сталин-ГУЛАГ», ни мягкий комсомольско-путевочный «брежневизм» не смогли устоять против экономической целесообразности: если для существования заводов, фабрик и городов нет экономического обоснования, если они неконкурентоспособны в новом мире и новой экономике, то они обречены. Что и происходит.
Есть другой вариант. Назовём его условно «фронтиром». Ведь почему ехали казаки осваивать Сибирь? Они ехали, по большому счёту, за свободой. За тем же и потому же ехали в «столыпинских» вагонах переселенцы одноименной реформы, разрушавшей крестьянскую общину и дававшей новые экономические перспективы миллионам людей. Чтобы осваивать и развивать Сибирь ещё в дореволюционные времена были созданы все условия для стремительного экономического роста без всякого ГУЛАГа. Сибирь – это наш «фронтир». Наш Дальний Восток – аналог во многом Дикого Запада Америки. И чтобы туда поехали в массовом порядке люди – в том числе предприниматели, и не только наши, а со всего мира, надо дать людям на этих территориях гораздо большую свободу предпринимательства, а не ту, что скромно предлагают какие-то ТОРы.
Преимущества в свободе предпринимательства, в том числе иностранного, должны быть на этих территориях больше, чем если даже сравнивать НЭП и военный коммунизм. Принципиально другой инвестиционный климат, иная (на порядок менее забюрократизированная) административная система. Долой большинство регламентов и лицензий – полное упрощение. Долой существующую в «остальной России» судебную практику, стоящую на беззащитности прав собственности и произволе силовиков. Вместо этого – судебная система на основе «английского права». Вплоть до «импорта» судей, как делают в Эмиратах. Обустройство общественно-политической жизни на принципах большей политической конкуренции, больших прав самоуправления граждан, большей открытости, в том числе информационной. Сибирь должна стать нашим «Новым фронтиром».
Нет, можно, конечно, ещё подёргаться/помучиться какое-то количество лет с «технократическими улучшениями». И только потом, истратив миллиарды и триллионы, понять, что многое было потрачено впустую. Понимание это придет неизбежно. Но, возможно, тогда, когда будет уже поздно
Политолог Георгий Бовт, не чуждающийся экономики, высказался на актуальную тему: По большому же счёту, стратегий прорывного развития региона может быть две. Первую – условно, конечно – можно назвать «Сталин-ГУЛАГ». Когда людей отправляют на освоение новых земель принудительно. Так был построен не один город в Сибири в годы индустриализации. «Помогла», если можно так выразиться, и война, когда на восток эвакуировали вместе с персоналом целые заводы и фабрики, а также создавали новые производства. На пару десятилетий гулаговского запала хватило, но потом всё посыпалось. И из того же Норильска люди уезжают в более пригодные для жизни места. В 1970-е пытались действовать более мягкими методами ударных комсомольских строек и комсомольских путёвок. Люди ехали отчасти за романтикой, но во многом – за «длинным рублем», чтобы приподняться над средним невысоким советским уровнем благосостояния.
При этом ни жесткий «Сталин-ГУЛАГ», ни мягкий комсомольско-путевочный «брежневизм» не смогли устоять против экономической целесообразности: если для существования заводов, фабрик и городов нет экономического обоснования, если они неконкурентоспособны в новом мире и новой экономике, то они обречены. Что и происходит.
Есть другой вариант. Назовём его условно «фронтиром». Ведь почему ехали казаки осваивать Сибирь? Они ехали, по большому счёту, за свободой. За тем же и потому же ехали в «столыпинских» вагонах переселенцы одноименной реформы, разрушавшей крестьянскую общину и дававшей новые экономические перспективы миллионам людей. Чтобы осваивать и развивать Сибирь ещё в дореволюционные времена были созданы все условия для стремительного экономического роста без всякого ГУЛАГа. Сибирь – это наш «фронтир». Наш Дальний Восток – аналог во многом Дикого Запада Америки. И чтобы туда поехали в массовом порядке люди – в том числе предприниматели, и не только наши, а со всего мира, надо дать людям на этих территориях гораздо большую свободу предпринимательства, а не ту, что скромно предлагают какие-то ТОРы.
Преимущества в свободе предпринимательства, в том числе иностранного, должны быть на этих территориях больше, чем если даже сравнивать НЭП и военный коммунизм. Принципиально другой инвестиционный климат, иная (на порядок менее забюрократизированная) административная система. Долой большинство регламентов и лицензий – полное упрощение. Долой существующую в «остальной России» судебную практику, стоящую на беззащитности прав собственности и произволе силовиков. Вместо этого – судебная система на основе «английского права». Вплоть до «импорта» судей, как делают в Эмиратах. Обустройство общественно-политической жизни на принципах большей политической конкуренции, больших прав самоуправления граждан, большей открытости, в том числе информационной. Сибирь должна стать нашим «Новым фронтиром».
Нет, можно, конечно, ещё подёргаться/помучиться какое-то количество лет с «технократическими улучшениями». И только потом, истратив миллиарды и триллионы, понять, что многое было потрачено впустую. Понимание это придет неизбежно. Но, возможно, тогда, когда будет уже поздно
BY Новый Век
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. READ MORE He adds: "Telegram has become my primary news source." Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised.
from fr
