Я сегодня доброволец-дембель. Завороженно смотрю, На детали кофемашины. Вчера фпв, А сегодня – обыкновенные билетные кассы.
Очередь к человеческому автомату, Не всегда дружелюбный фон, Но внезапная улыбка, Совершенного счастья, Не последней молодости, Супружеской пары.
У женщины слезы текли и таяли на ветру, Она нежно держалась рядом стоящего, Пожилого, сухопарого, строгого и сурового мужа, Пришедшего в отпуск, С передовой, Живого.
Он обыденно рассказывал о Екатериновке, Штурмах, потерях, победах и обычных катастрофах, Что всего хватает, но начальство недорабатывает. Неожиданно отпустили домой, На время, Ребятам трудно.
Они взяли билеты и ушли обнявшись, В невообразимо-бесконечное двухнедельное счастье. У них вселенная ракушечным шумом дышит, Я остался, билет на Таганрог выпрашивать.
Столбняком мысли, Которые не покинули мозг. Но и без них, Прямо сейчас, Отмороженно плохо. Я вернусь через три месяца, Недопустимо долго, Надо ускорить, И дело и словослово.
Я сегодня доброволец-дембель. Завороженно смотрю, На детали кофемашины. Вчера фпв, А сегодня – обыкновенные билетные кассы.
Очередь к человеческому автомату, Не всегда дружелюбный фон, Но внезапная улыбка, Совершенного счастья, Не последней молодости, Супружеской пары.
У женщины слезы текли и таяли на ветру, Она нежно держалась рядом стоящего, Пожилого, сухопарого, строгого и сурового мужа, Пришедшего в отпуск, С передовой, Живого.
Он обыденно рассказывал о Екатериновке, Штурмах, потерях, победах и обычных катастрофах, Что всего хватает, но начальство недорабатывает. Неожиданно отпустили домой, На время, Ребятам трудно.
Они взяли билеты и ушли обнявшись, В невообразимо-бесконечное двухнедельное счастье. У них вселенная ракушечным шумом дышит, Я остался, билет на Таганрог выпрашивать.
Столбняком мысли, Которые не покинули мозг. Но и без них, Прямо сейчас, Отмороженно плохо. Я вернусь через три месяца, Недопустимо долго, Надо ускорить, И дело и словослово.
Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website.
from fr
