Сходила в Лондоне на спектакль «Страх 13», в котором главную роль - Ника Яриса, жертву чудовищной судебной ошибки - играет Эдриен Броуди. Яриса приговорили к смертной казни за изнасилование и убийство, что он не совершал и освободили лишь через 22 года, после того как метод ДНК-дактилоскопии наконец-то начали применять в криминалистике. У Броуди выдался хороший год, он побил собственный рекорд экранных страданий (установленный в «Пианисте»), исполнив ещё одного узника концлагерей уже в «Бруталисте», теперь вот вышел на подмостки, устроив настоящий марафон (2 месяца иногда по 2 раза в день рассказывает публике об ужасах Пенсильванских тюрем). Постановка при этом безыскусная, да и в театре, в отличие от Голливуда, Броуди явно не дома. Финальный монолог под душем про простые радости свободной жизни - пение птиц и Июльский дождь - смотрится совсем глупо, примерно как театральный дебют возлюбленного Саманты в «Сексе в большом городе» и тем не менее зал в восторге. Правильно на днях заметил мой коллега Станислав Зельвенский - мы все живем в Америке - поэтому Эдриен Броуди (как и Дональд Трамп) несмотря на «километры воды» и «миллионы световых лет» нам интереснее родного неба в алмазах, неприятно нависающего над головой. Как это работает? Но это по-прежнему работает. Против Америки нет приема)
Сходила в Лондоне на спектакль «Страх 13», в котором главную роль - Ника Яриса, жертву чудовищной судебной ошибки - играет Эдриен Броуди. Яриса приговорили к смертной казни за изнасилование и убийство, что он не совершал и освободили лишь через 22 года, после того как метод ДНК-дактилоскопии наконец-то начали применять в криминалистике. У Броуди выдался хороший год, он побил собственный рекорд экранных страданий (установленный в «Пианисте»), исполнив ещё одного узника концлагерей уже в «Бруталисте», теперь вот вышел на подмостки, устроив настоящий марафон (2 месяца иногда по 2 раза в день рассказывает публике об ужасах Пенсильванских тюрем). Постановка при этом безыскусная, да и в театре, в отличие от Голливуда, Броуди явно не дома. Финальный монолог под душем про простые радости свободной жизни - пение птиц и Июльский дождь - смотрится совсем глупо, примерно как театральный дебют возлюбленного Саманты в «Сексе в большом городе» и тем не менее зал в восторге. Правильно на днях заметил мой коллега Станислав Зельвенский - мы все живем в Америке - поэтому Эдриен Броуди (как и Дональд Трамп) несмотря на «километры воды» и «миллионы световых лет» нам интереснее родного неба в алмазах, неприятно нависающего над головой. Как это работает? Но это по-прежнему работает. Против Америки нет приема)
BY Зинаида Пронченко
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from fr
