Нельзя повторить одну ошибку дважды.. Во второй раз это уже не ошибка. Это ВЫБОР.
Возвращаясь к недавнему посту об отмене обвинительного приговора районного суда и апелляционного определения областного суда, следует отметить, что этот кейс наглядно демонстрирует нам, как на самом деле выглядит в понимании судебной системы нечто, выдаваемое нам за правосудие.
На этом очевидном примере мне бы хотелось простым и понятным языком донести до своей аудитории, как выглядит обвинительный уклон на практике, и почему я считаю, что происходящее теперь в уголовном судопроизводстве не имеет никакого отношения к независимости суда, закону и здравому смыслу. При этом я намеренно опускаю излишние детали и подробности, чтобы не отвлекать вас от того, что в действительности важно во всей этой истории.
Итак, в суде первой инстанции сторона защиты в ходатайствах о возвращении уголовного дела прокурору, а затем и в прениях, последовательно обращала внимание суда на ряд ключевых фактических обстоятельств, в отсутствие оценки которых постановленный по делу приговор не может считаться законным и обоснованным. Тем не менее, в приговоре суд первой инстанции указал, что обстоятельства, на которые ссылается сторона защиты, якобы не имеют значения для дела, и отказался от их оценки по существу.
Суд апелляционной инстанции приведённую выше позицию младшего коллеги разделил, оставив приговор без изменения. Вместе с тем, как я уже писал ранее, нарушения, допущенные судами первой и апелляционной инстанций, были столь грубы и очевидны, что с необходимостью отмены таких судебных актов согласился не только суд кассационной инстанции, но и представитель Генеральной прокуратуры России.
Таким образом, существует только два варианта развития событий, при которых районный и областной суды могли допустить столь очевидные нарушения: либо виной всему тотальная и беспросветная некомпетентность, либо оба судьи, действуя совместно и согласовано, сознательно пошли на откровенное нарушение закона. Первый вариант можно сразу же отмести, поскольку оба судьи имеют высшее юридическое образование, сдавали соответствующий экзамен (легким который назвать язык не повернётся), имеют солидный опыт работы в юриспруденции вообще и в должности судей в частности. Тем более, что оба они пришли к одним и тем же несостоятельным выводам.
Следовательно, нам приходится признать единственно возможным второй вариант развития событий, при котором, отчётливо осознавая, что полноценная процессуальная оценка доводов защиты неизбежно повлечёт за собой вынесение оправдательного приговора, суды обеих инстанций намеренно оставили их без внимания.
Т.е. суды обеих инстанций, действуя в парадигме обвинительного уклона, преднамеренно нарушили закон для того, чтобы избежать оправдания подсудимого.
Нельзя повторить одну ошибку дважды.. Во второй раз это уже не ошибка. Это ВЫБОР.
Возвращаясь к недавнему посту об отмене обвинительного приговора районного суда и апелляционного определения областного суда, следует отметить, что этот кейс наглядно демонстрирует нам, как на самом деле выглядит в понимании судебной системы нечто, выдаваемое нам за правосудие.
На этом очевидном примере мне бы хотелось простым и понятным языком донести до своей аудитории, как выглядит обвинительный уклон на практике, и почему я считаю, что происходящее теперь в уголовном судопроизводстве не имеет никакого отношения к независимости суда, закону и здравому смыслу. При этом я намеренно опускаю излишние детали и подробности, чтобы не отвлекать вас от того, что в действительности важно во всей этой истории.
Итак, в суде первой инстанции сторона защиты в ходатайствах о возвращении уголовного дела прокурору, а затем и в прениях, последовательно обращала внимание суда на ряд ключевых фактических обстоятельств, в отсутствие оценки которых постановленный по делу приговор не может считаться законным и обоснованным. Тем не менее, в приговоре суд первой инстанции указал, что обстоятельства, на которые ссылается сторона защиты, якобы не имеют значения для дела, и отказался от их оценки по существу.
Суд апелляционной инстанции приведённую выше позицию младшего коллеги разделил, оставив приговор без изменения. Вместе с тем, как я уже писал ранее, нарушения, допущенные судами первой и апелляционной инстанций, были столь грубы и очевидны, что с необходимостью отмены таких судебных актов согласился не только суд кассационной инстанции, но и представитель Генеральной прокуратуры России.
Таким образом, существует только два варианта развития событий, при которых районный и областной суды могли допустить столь очевидные нарушения: либо виной всему тотальная и беспросветная некомпетентность, либо оба судьи, действуя совместно и согласовано, сознательно пошли на откровенное нарушение закона. Первый вариант можно сразу же отмести, поскольку оба судьи имеют высшее юридическое образование, сдавали соответствующий экзамен (легким который назвать язык не повернётся), имеют солидный опыт работы в юриспруденции вообще и в должности судей в частности. Тем более, что оба они пришли к одним и тем же несостоятельным выводам.
Следовательно, нам приходится признать единственно возможным второй вариант развития событий, при котором, отчётливо осознавая, что полноценная процессуальная оценка доводов защиты неизбежно повлечёт за собой вынесение оправдательного приговора, суды обеих инстанций намеренно оставили их без внимания.
Т.е. суды обеих инстанций, действуя в парадигме обвинительного уклона, преднамеренно нарушили закон для того, чтобы избежать оправдания подсудимого.
"Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects.
from fr
