Все 30 с лишним постсоветских лет в России с утихающей активностью обсуждали национальную идею. Зачем она нужна и какой ей быть. Причем по-серьезному никому это никогда не надо было. Народонаселение занято выживанием, ему не до глобальных идей. Такие разговоры кажутся барскими забавами, которые бесятся с жиру, не понимая жести людской жизни. Элита была занята, как считалось, более важными вопросами или же сознательно избегала этой работы. Даже гайдаровцы в годы, когда открылось окно, чтобы поменять массовое сознание, когда мозги еще готовы были что-то критическое воспринимать, считали, что рынок все равно все порешает, главное - создать из себя и своих друзей эффективных собственников и не допустить к активам «красных директоров», и тогда все само собой устаканиться. В итоге в отсутствие реальной альтернативы походили-походили и все вернулось на свою имперско-полицейскую колею - к сложившейся и единственной реально работавшей в истории модели периферийной империи с внутренней колонизацией, где правящий класс колонизирует не только завоеванные окраины, но и собственную метрополию и свое же население. Даже, скорее, где верхушка сама и является метрополией, а все остальное - население и территория - колонией. Другой идентичности, модели, нацидеи в России нет по факту. И пока все так остается, неизбежны не только диктатура и репрессии, но и крупные конфликты и даже войны - не только с Украиной, но и с Казахстаном, Балтией, Грузией и т.д., как получится.
Все 30 с лишним постсоветских лет в России с утихающей активностью обсуждали национальную идею. Зачем она нужна и какой ей быть. Причем по-серьезному никому это никогда не надо было. Народонаселение занято выживанием, ему не до глобальных идей. Такие разговоры кажутся барскими забавами, которые бесятся с жиру, не понимая жести людской жизни. Элита была занята, как считалось, более важными вопросами или же сознательно избегала этой работы. Даже гайдаровцы в годы, когда открылось окно, чтобы поменять массовое сознание, когда мозги еще готовы были что-то критическое воспринимать, считали, что рынок все равно все порешает, главное - создать из себя и своих друзей эффективных собственников и не допустить к активам «красных директоров», и тогда все само собой устаканиться. В итоге в отсутствие реальной альтернативы походили-походили и все вернулось на свою имперско-полицейскую колею - к сложившейся и единственной реально работавшей в истории модели периферийной империи с внутренней колонизацией, где правящий класс колонизирует не только завоеванные окраины, но и собственную метрополию и свое же население. Даже, скорее, где верхушка сама и является метрополией, а все остальное - население и территория - колонией. Другой идентичности, модели, нацидеи в России нет по факту. И пока все так остается, неизбежны не только диктатура и репрессии, но и крупные конфликты и даже войны - не только с Украиной, но и с Казахстаном, Балтией, Грузией и т.д., как получится.
The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from fr
