Бухгалтер Рауфа все чаще и чаще взывает к милости Аллаха, а где был Аллах, когда её преступный клан ограбил свой народ? Мои первые инстинктивные рефлексии на выпады красного балбеса Рахматова по поводу моих публицистических коннотаций в адрес «матушки башкирского народа» могли вызвать только снисходительную улыбку с высоты прожитых лет и опыта от значительного числа прочитанных мною книг, в то время, как этот фриковатый персонаж, имеющий наглости называть себя журналистом, и даже политическим обозревателем, не прочитал ни одной значимой книги, судя по его сочинениям, кроме той базы, которую получил из жёлтой прессы, старательно подсунутой матушкой - налоговым бухгалтером. Обыватели, наверное, не сразу заметили подмены в журналистском пространстве республики. На какой-то момент я стал замечать мрачных, фриковатых клоунов, которые появились на журналистской арене. Это были какие-то невиданные прежде персонажи, а публика никак не могла понять, кто это: рабочие сцены, выметающие мусор и размещающие декорации или новые актеры (точнее – Акторы), осваивающие новую сцену. До последнего времени у меня не было особенного желания погружаться в тему фриков, но тут особенный случай и цеховая журналистика, которая, к сожалению, последние десятки лет сильно сморщилась, должна была видеть и понимать свою профессиональную ответственность, когда союзы открыли шлюзы фриковатым сообществам и реконструкторам «журналистики», представляющие собой случайных людей, таких, как бухгалтер Рахимова, историк Рахматов и прочая чудесная публика, которая на украденные деньги у республики создала жёлтую теневую «журналистику» для решения своих шкурных задач, не имеющих никакого отношения к реальной журналистике. Если вспомнить предшествующую эпоху 90-х годов, время бандитов, желтых СМИ, коммерсантов и прочей публики, которыми стремительно начала заполняться страна, то в это самое время советский журналист-интеллигент уходил с авансцены, а на смену профессионализму приходила так называемая вольная «кашаповщина», когда редакции газет сидели на полуголодных пайках, и при этом была официальная возможность подломить лоха (любого, кто бы не зашел с улицы) за наличку на любых бытовых или сутяжных темах. Это была вполне легальная практика. Не забывайте, что на дворе был разгул вседозволенности, когда статьи не писали, их шили и не было никаких УК статей о клевете и прочей гражданской ответственности псевдожурналистов перед законом, отсутствовала в этом плане судебная практика. Напечатать лживый пасквиль в газете, особенно на молодую семью, чтобы затем передать конкурирующей стороне, трогательно занести «мнение общественности» в суд и закрепить в виде дополнительных доказательств - да никаких проблем! Сила советского печатного слова ещё по инерции продолжала иметь своё влияние и вес даже в судах. Продолжение 👇
Бухгалтер Рауфа все чаще и чаще взывает к милости Аллаха, а где был Аллах, когда её преступный клан ограбил свой народ? Мои первые инстинктивные рефлексии на выпады красного балбеса Рахматова по поводу моих публицистических коннотаций в адрес «матушки башкирского народа» могли вызвать только снисходительную улыбку с высоты прожитых лет и опыта от значительного числа прочитанных мною книг, в то время, как этот фриковатый персонаж, имеющий наглости называть себя журналистом, и даже политическим обозревателем, не прочитал ни одной значимой книги, судя по его сочинениям, кроме той базы, которую получил из жёлтой прессы, старательно подсунутой матушкой - налоговым бухгалтером. Обыватели, наверное, не сразу заметили подмены в журналистском пространстве республики. На какой-то момент я стал замечать мрачных, фриковатых клоунов, которые появились на журналистской арене. Это были какие-то невиданные прежде персонажи, а публика никак не могла понять, кто это: рабочие сцены, выметающие мусор и размещающие декорации или новые актеры (точнее – Акторы), осваивающие новую сцену. До последнего времени у меня не было особенного желания погружаться в тему фриков, но тут особенный случай и цеховая журналистика, которая, к сожалению, последние десятки лет сильно сморщилась, должна была видеть и понимать свою профессиональную ответственность, когда союзы открыли шлюзы фриковатым сообществам и реконструкторам «журналистики», представляющие собой случайных людей, таких, как бухгалтер Рахимова, историк Рахматов и прочая чудесная публика, которая на украденные деньги у республики создала жёлтую теневую «журналистику» для решения своих шкурных задач, не имеющих никакого отношения к реальной журналистике. Если вспомнить предшествующую эпоху 90-х годов, время бандитов, желтых СМИ, коммерсантов и прочей публики, которыми стремительно начала заполняться страна, то в это самое время советский журналист-интеллигент уходил с авансцены, а на смену профессионализму приходила так называемая вольная «кашаповщина», когда редакции газет сидели на полуголодных пайках, и при этом была официальная возможность подломить лоха (любого, кто бы не зашел с улицы) за наличку на любых бытовых или сутяжных темах. Это была вполне легальная практика. Не забывайте, что на дворе был разгул вседозволенности, когда статьи не писали, их шили и не было никаких УК статей о клевете и прочей гражданской ответственности псевдожурналистов перед законом, отсутствовала в этом плане судебная практика. Напечатать лживый пасквиль в газете, особенно на молодую семью, чтобы затем передать конкурирующей стороне, трогательно занести «мнение общественности» в суд и закрепить в виде дополнительных доказательств - да никаких проблем! Сила советского печатного слова ещё по инерции продолжала иметь своё влияние и вес даже в судах. Продолжение 👇
BY Арслан Нигаматьянов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth."
from fr
