Однажды в Москве Карл Брюллов встретил женщину, чья слава когда-то гремела по всей России. Екатерина Семёнова, некогда блиставшая на сценах Императорских театров в ролях Антигоны, Медеи, Федры и Корделии, давно оставила театральные подмостки. В 1826 году она покинула Петербург, завершив карьеру актрисы, чтобы стать княгиней Гагариной и вести тихую жизнь в Москве.
Но для Брюллова эта встреча стала особенной. Он помнил Семёнову как блистательную трагическую актрису, чьи образы захватывали умы и сердца. И хотя её звёздный час давно миновал, художник захотел запечатлеть её образ – зрелый, наполненный воспоминаниями и внутренним светом.
К 1836 году, спустя десять лет после её последнего выхода на сцену, Брюллов создаёт портрет Семёновой. На полотне она предстает величественной: горностаевая мантия, роскошное платье, высокий головной убор. Каждая деталь подчеркивает её статус и трагическое амплуа. Но это не просто парадный портрет. В пристальном взгляде и легком жесте руки, поднятой к лицу, проглядывает тот самый неугасающий творческий огонь, который когда-то пленял публику.
Этот портрет — не только дань уважения великой актрисе, но и глубоко личное размышление Брюллова о театре, времени и непреходящей силе искусства. Сегодня он бережно хранится в собрании Бахрушинского музея, оставаясь живым свидетельством той эпохи, когда театр и живопись вместе создавали настоящую магию.
#225летБрюллов
Но для Брюллова эта встреча стала особенной. Он помнил Семёнову как блистательную трагическую актрису, чьи образы захватывали умы и сердца. И хотя её звёздный час давно миновал, художник захотел запечатлеть её образ – зрелый, наполненный воспоминаниями и внутренним светом.
К 1836 году, спустя десять лет после её последнего выхода на сцену, Брюллов создаёт портрет Семёновой. На полотне она предстает величественной: горностаевая мантия, роскошное платье, высокий головной убор. Каждая деталь подчеркивает её статус и трагическое амплуа. Но это не просто парадный портрет. В пристальном взгляде и легком жесте руки, поднятой к лицу, проглядывает тот самый неугасающий творческий огонь, который когда-то пленял публику.
Этот портрет — не только дань уважения великой актрисе, но и глубоко личное размышление Брюллова о театре, времени и непреходящей силе искусства. Сегодня он бережно хранится в собрании Бахрушинского музея, оставаясь живым свидетельством той эпохи, когда театр и живопись вместе создавали настоящую магию.
#225летБрюллов
group-telegram.com/bakhrushinmuseum/5911
Create:
Last Update:
Last Update:
Однажды в Москве Карл Брюллов встретил женщину, чья слава когда-то гремела по всей России. Екатерина Семёнова, некогда блиставшая на сценах Императорских театров в ролях Антигоны, Медеи, Федры и Корделии, давно оставила театральные подмостки. В 1826 году она покинула Петербург, завершив карьеру актрисы, чтобы стать княгиней Гагариной и вести тихую жизнь в Москве.
Но для Брюллова эта встреча стала особенной. Он помнил Семёнову как блистательную трагическую актрису, чьи образы захватывали умы и сердца. И хотя её звёздный час давно миновал, художник захотел запечатлеть её образ – зрелый, наполненный воспоминаниями и внутренним светом.
К 1836 году, спустя десять лет после её последнего выхода на сцену, Брюллов создаёт портрет Семёновой. На полотне она предстает величественной: горностаевая мантия, роскошное платье, высокий головной убор. Каждая деталь подчеркивает её статус и трагическое амплуа. Но это не просто парадный портрет. В пристальном взгляде и легком жесте руки, поднятой к лицу, проглядывает тот самый неугасающий творческий огонь, который когда-то пленял публику.
Этот портрет — не только дань уважения великой актрисе, но и глубоко личное размышление Брюллова о театре, времени и непреходящей силе искусства. Сегодня он бережно хранится в собрании Бахрушинского музея, оставаясь живым свидетельством той эпохи, когда театр и живопись вместе создавали настоящую магию.
#225летБрюллов
Но для Брюллова эта встреча стала особенной. Он помнил Семёнову как блистательную трагическую актрису, чьи образы захватывали умы и сердца. И хотя её звёздный час давно миновал, художник захотел запечатлеть её образ – зрелый, наполненный воспоминаниями и внутренним светом.
К 1836 году, спустя десять лет после её последнего выхода на сцену, Брюллов создаёт портрет Семёновой. На полотне она предстает величественной: горностаевая мантия, роскошное платье, высокий головной убор. Каждая деталь подчеркивает её статус и трагическое амплуа. Но это не просто парадный портрет. В пристальном взгляде и легком жесте руки, поднятой к лицу, проглядывает тот самый неугасающий творческий огонь, который когда-то пленял публику.
Этот портрет — не только дань уважения великой актрисе, но и глубоко личное размышление Брюллова о театре, времени и непреходящей силе искусства. Сегодня он бережно хранится в собрании Бахрушинского музея, оставаясь живым свидетельством той эпохи, когда театр и живопись вместе создавали настоящую магию.
#225летБрюллов
BY Бахрушинский музей
Share with your friend now:
group-telegram.com/bakhrushinmuseum/5911