Понимание «освобождающих технологий» Букчина интересным образом рифмуется с видением Хайдеггера, изложенным в эссе «Вопрос о технике».
1
Толкование технологий и путей взаимодействия с ними у Букчина не чисто инструментальное, технологии не приносят освобождение и счастье автоматически. Для того, чтобы техника существовала для человека, необходимы не только подходящие социально-экономические условия, но и глубокое осмысление (поиск) творческой сердцевины техники.
Букчин цитирует Льюиса Мамфорда: «Любое искусство имеет свою техническую сторону, которая требует самомобилизации стихийности в выраженный порядок и устанавливает контакт с объективным миром в экстатические моменты переживания».
Понятие техники в таком случае трактуется гораздо шире, чем технологические инструменты, манипуляции и ноу-хау. Речь идёт уже не только о целеполагании и способе производства, но и о созидательном импульсе вообще — нечто, что мы находим в любой творческой деятельности. Поэтому Букчин считает, что «[освобожденное общество] вполне могло бы пожелать ассимилировать машину с художественным ремеслом».
2
Хайдеггер рассматривает два аспекта техники.
Первый из них — это древнегреческое τέχνη («техне»): про-из-ведение, в котором есть и нечто «поэтическое». Суть «техне» не в операциях и манипуляциях, а в искусном объединении предполагаемого образа готовой вещи и материала воедино. Через этот акт раскрывается потаённое (грубо говоря, это некая скрытая суть вещи/ей), и человек становится причастным к истине. Техника в таком понимании близка к искусству, творческому ремеслу и мастерству вообще.
3
Второй аспект относится к современной технике. На место «про-из-ведения» приходит «производство». Его форма — эксплуатация природного и человеческого, непрерывное извлечение энергии, которую запасать и использовать для дальнейшего производственного процесса.
Но, как и в случае с «техне», глубинная суть современной техники заключается не в форме организации операций и манипуляций, а в особом способе раскрытия потаённого. Хайдеггер называет его «по-став»(Gestell). Посредством техники постав автоматически переводит каждый ресурс и продукт в состояние-в-наличии, «поставляет» его для дальнейшей работы технологической цепи производства. Но процесс «поставки» касается не только материалов и продуктов, а вообще всего, в том числе истины: всё сущее должно быть раскрыто и поставлено в распоряжение, чтобы быть в наличии для дальнейшего использования.
4
Главная опасность постава заключается не в возможном губительном действии машин. Автоматически переводя всё в голую «раскрытость» состоящего-в-наличии, постав заслоняет («скрадывает») сам процесс раскрытия потаённого — скрывает от нас истину. Но в этой опасности Хайдеггер видит и потенциал для освобождения. Всматриваясь в суть техники, мы можем увидеть принадлежность человека к осуществлению истины. Такое сущностное осмысление техники позволит вернуться к более «раннему и изначальному» способу раскрытия потаённого, к поэтическому про-из-ведению.
Тем самым, Хайдегер предлагает избегать «тупого фатализма», как «слепых служителей [техники]», так и «бессильных бунтарей против техники, проклинающих ее как дело дьявола».
5
Обнаружение способов поэтического раскрытия потаённого, возвращающее нас к древнегреческому «техне», родственно поиску освобождающих технологий (или освобождающего потенциала внутри техники) у Букчина: таких технологий, которые вступая во взаимодействие с творческой силой людей и сообществ, должны привести не только к материальному, но и к духовному изобилию.
Провозглашая интеграцию машинного труда по подготовке и обработке материалов и ремесленного искусства человека, придающего предметам финальную форму, он в некотором смысле предлагает вернуться от постава обратно к про-из-ведению Древней Греции.
Кстати, прямую демократию древних Афин Букчин считал одним из исторических примеров самоуправления, на который должно ориентироваться свободное общество. Займут ли рабы-машины место рабов-людей в «Афинах будущего» или отношения с «техне» примут иную форму? Об этом поговорим позже.
Понимание «освобождающих технологий» Букчина интересным образом рифмуется с видением Хайдеггера, изложенным в эссе «Вопрос о технике».
1
Толкование технологий и путей взаимодействия с ними у Букчина не чисто инструментальное, технологии не приносят освобождение и счастье автоматически. Для того, чтобы техника существовала для человека, необходимы не только подходящие социально-экономические условия, но и глубокое осмысление (поиск) творческой сердцевины техники.
Букчин цитирует Льюиса Мамфорда: «Любое искусство имеет свою техническую сторону, которая требует самомобилизации стихийности в выраженный порядок и устанавливает контакт с объективным миром в экстатические моменты переживания».
Понятие техники в таком случае трактуется гораздо шире, чем технологические инструменты, манипуляции и ноу-хау. Речь идёт уже не только о целеполагании и способе производства, но и о созидательном импульсе вообще — нечто, что мы находим в любой творческой деятельности. Поэтому Букчин считает, что «[освобожденное общество] вполне могло бы пожелать ассимилировать машину с художественным ремеслом».
2
Хайдеггер рассматривает два аспекта техники.
Первый из них — это древнегреческое τέχνη («техне»): про-из-ведение, в котором есть и нечто «поэтическое». Суть «техне» не в операциях и манипуляциях, а в искусном объединении предполагаемого образа готовой вещи и материала воедино. Через этот акт раскрывается потаённое (грубо говоря, это некая скрытая суть вещи/ей), и человек становится причастным к истине. Техника в таком понимании близка к искусству, творческому ремеслу и мастерству вообще.
3
Второй аспект относится к современной технике. На место «про-из-ведения» приходит «производство». Его форма — эксплуатация природного и человеческого, непрерывное извлечение энергии, которую запасать и использовать для дальнейшего производственного процесса.
Но, как и в случае с «техне», глубинная суть современной техники заключается не в форме организации операций и манипуляций, а в особом способе раскрытия потаённого. Хайдеггер называет его «по-став»(Gestell). Посредством техники постав автоматически переводит каждый ресурс и продукт в состояние-в-наличии, «поставляет» его для дальнейшей работы технологической цепи производства. Но процесс «поставки» касается не только материалов и продуктов, а вообще всего, в том числе истины: всё сущее должно быть раскрыто и поставлено в распоряжение, чтобы быть в наличии для дальнейшего использования.
4
Главная опасность постава заключается не в возможном губительном действии машин. Автоматически переводя всё в голую «раскрытость» состоящего-в-наличии, постав заслоняет («скрадывает») сам процесс раскрытия потаённого — скрывает от нас истину. Но в этой опасности Хайдеггер видит и потенциал для освобождения. Всматриваясь в суть техники, мы можем увидеть принадлежность человека к осуществлению истины. Такое сущностное осмысление техники позволит вернуться к более «раннему и изначальному» способу раскрытия потаённого, к поэтическому про-из-ведению.
Тем самым, Хайдегер предлагает избегать «тупого фатализма», как «слепых служителей [техники]», так и «бессильных бунтарей против техники, проклинающих ее как дело дьявола».
5
Обнаружение способов поэтического раскрытия потаённого, возвращающее нас к древнегреческому «техне», родственно поиску освобождающих технологий (или освобождающего потенциала внутри техники) у Букчина: таких технологий, которые вступая во взаимодействие с творческой силой людей и сообществ, должны привести не только к материальному, но и к духовному изобилию.
Провозглашая интеграцию машинного труда по подготовке и обработке материалов и ремесленного искусства человека, придающего предметам финальную форму, он в некотором смысле предлагает вернуться от постава обратно к про-из-ведению Древней Греции.
Кстати, прямую демократию древних Афин Букчин считал одним из исторических примеров самоуправления, на который должно ориентироваться свободное общество. Займут ли рабы-машины место рабов-людей в «Афинах будущего» или отношения с «техне» примут иную форму? Об этом поговорим позже.
BY Заговор Черного Сердца
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. 'Wild West'
from fr
