Первое объемное этнографическое описание Стародубщины принадлежит ее уроженке, этнографу-любителю Марии Косич. Стародубщина — это 5 северных уездов Черниговской губернии (Стародубский, Мглинский, Новгород-Северский, Новозыбковский, Суражский), которые ныне поделены между Брянской (РФ), Гомельской (РБ), Черниговской и Сумской (Украина) областями. Косич, правда, вместо Новгород-Северского уезда включила часть Городнянского. Так вот она издала книгу "Литвины-Белорусы Черниговской губернии, их быт и песни" (1901). Нас она назвала "литвинами", отделяя от остального населения Малороссии. Как и подобает этнографии на заре становления, она изобилует смелыми обобщениями на основе наблюдений, подобными астрологическим описаниям. То есть компетентные скептически фыркнут, но часть аудитории все равно найдет в этих описаниях толику "базы". "Идолы театра" Бэкона тому виной. Люди доверяют источнику, который они считают авторитетным. В общем, хотел я было возмутиться описанием моих предков у Косич, но лень. Потом как-нибудь.
Первое объемное этнографическое описание Стародубщины принадлежит ее уроженке, этнографу-любителю Марии Косич. Стародубщина — это 5 северных уездов Черниговской губернии (Стародубский, Мглинский, Новгород-Северский, Новозыбковский, Суражский), которые ныне поделены между Брянской (РФ), Гомельской (РБ), Черниговской и Сумской (Украина) областями. Косич, правда, вместо Новгород-Северского уезда включила часть Городнянского. Так вот она издала книгу "Литвины-Белорусы Черниговской губернии, их быт и песни" (1901). Нас она назвала "литвинами", отделяя от остального населения Малороссии. Как и подобает этнографии на заре становления, она изобилует смелыми обобщениями на основе наблюдений, подобными астрологическим описаниям. То есть компетентные скептически фыркнут, но часть аудитории все равно найдет в этих описаниях толику "базы". "Идолы театра" Бэкона тому виной. Люди доверяют источнику, который они считают авторитетным. В общем, хотел я было возмутиться описанием моих предков у Косич, но лень. Потом как-нибудь.
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels.
from fr
