Активисты из «Последнего поколения» снова за старое. На этот раз ради спасения климата они приклеили себя не к берлинским автобанам, где частенько нарывались на крайне недовольную публику среднего класса и насилие, а к въездам в три немецких аэропорта — Берлина, Мюнхена и Гамбурга.
Примечательно, что поддержку акции выразил бывший министр окружающей среды и старый коммунист Юрген Триттин: «Есть разные формы протеста. Некоторые выбирают гражданское неповиновение — это не делает их жестокими преступниками» и «да, того или иного может раздражать, если он приходит на работу на полчаса позже. Но политика не может быть успешной без движения гражданского общества, которое оказывает давление».
С другой стороны, в дискурсе всё чаще встречается раздраженность деятельностью активистов. Многие не гнушаются называть движение «сектой». И, что забавно, это подтверждаетрелигиозный психолог Майкл Утч:«движение использовало религиозно окрашенный язык, чтобы привлечь внимание и подчеркнуть свои проблемы. При этом оно пробуждает апокалиптические страхи о конце времен, когда речь идет о "последнем поколении", "конце света" или самопожертвовании».
Активисты из «Последнего поколения» снова за старое. На этот раз ради спасения климата они приклеили себя не к берлинским автобанам, где частенько нарывались на крайне недовольную публику среднего класса и насилие, а к въездам в три немецких аэропорта — Берлина, Мюнхена и Гамбурга.
Примечательно, что поддержку акции выразил бывший министр окружающей среды и старый коммунист Юрген Триттин: «Есть разные формы протеста. Некоторые выбирают гражданское неповиновение — это не делает их жестокими преступниками» и «да, того или иного может раздражать, если он приходит на работу на полчаса позже. Но политика не может быть успешной без движения гражданского общества, которое оказывает давление».
С другой стороны, в дискурсе всё чаще встречается раздраженность деятельностью активистов. Многие не гнушаются называть движение «сектой». И, что забавно, это подтверждаетрелигиозный психолог Майкл Утч:«движение использовало религиозно окрашенный язык, чтобы привлечь внимание и подчеркнуть свои проблемы. При этом оно пробуждает апокалиптические страхи о конце времен, когда речь идет о "последнем поколении", "конце света" или самопожертвовании».
Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from fr
