Семьям погибших в теракте - искренние соболезнования, душевных сил всем близким пострадавших.
Террористы понимают только ответный террор. Никакие суды и расследования не помогут, если силе не противопоставить силу, а смертям – тотальные казни террористов и репрессии против их семей. Мировой опыт.
Если будет установлено, что это террористы киевского режима, поступать с ними и их идейными вдохновителями иначе – невозможно. Все они должны быть найдены и безжалостно уничтожены как террористы. Включая официальных лиц государства, совершившего такое злодеяние.
Семьям погибших в теракте - искренние соболезнования, душевных сил всем близким пострадавших.
Террористы понимают только ответный террор. Никакие суды и расследования не помогут, если силе не противопоставить силу, а смертям – тотальные казни террористов и репрессии против их семей. Мировой опыт.
Если будет установлено, что это террористы киевского режима, поступать с ними и их идейными вдохновителями иначе – невозможно. Все они должны быть найдены и безжалостно уничтожены как террористы. Включая официальных лиц государства, совершившего такое злодеяние.
Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels.
from fr
