Дом, в котором жил А. П. Скляренко и собирался марксистский кружок, в прежнем виде не сохранился. В архивных документах имеется краткое описание дома. Это был деревянный одноэтажный флигель с мезонином во двор и подвальным каменным этажом в задней половине дома. Мезонин имел 15 кв. сажен жилой площади и сдавался под квартиру за 120 рублей в год. Здесь, в мезонине, и жил А. П. Скляренко. После пожара от дома остался каменный подвальный этаж с выходом во двор. Теперь он перестал быть жильём и превращён в складское помещение. Над ним позднее возведён новый двухэтажный деревянный дом.
Объект культурного наследия (памятник истории) регионального значения.
Садовая, 154- дом Белгородских. Расселен ради проекта "Пять кварталов". Признан аварийным в 2015
Из искры возгорится пламя... Это уже не про большевиков. Это про современность. Дом заброшен. Всё открыто... Как скоро возгорится пламя?
Дом, в котором жил А. П. Скляренко и собирался марксистский кружок, в прежнем виде не сохранился. В архивных документах имеется краткое описание дома. Это был деревянный одноэтажный флигель с мезонином во двор и подвальным каменным этажом в задней половине дома. Мезонин имел 15 кв. сажен жилой площади и сдавался под квартиру за 120 рублей в год. Здесь, в мезонине, и жил А. П. Скляренко. После пожара от дома остался каменный подвальный этаж с выходом во двор. Теперь он перестал быть жильём и превращён в складское помещение. Над ним позднее возведён новый двухэтажный деревянный дом.
Объект культурного наследия (памятник истории) регионального значения.
Садовая, 154- дом Белгородских. Расселен ради проекта "Пять кварталов". Признан аварийным в 2015
Из искры возгорится пламя... Это уже не про большевиков. Это про современность. Дом заброшен. Всё открыто... Как скоро возгорится пламя?
Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users.
from fr
