И да, конечно, уход родителя - это удар, в любом возрасте. Но когда уходят старшие - это логично. Нелогично, когда младшие. У природы нет плохой погоды. И все такое. А ушедшие - они формируют нас так же как живые. И место их упокоения - это место нашей силы.
Капает дождь, каплю за каплей роняя. Осень летит «Сапсаном» сквозь коридор из сосен. Капает жизнь, за секундой секунду теряя… Очень не люблю к слову «осень» я рифму «очень». Тают в окне станции и полустанки. Только моргнул – и будто сцену сменили: В поле стоит одинокий и грустный странник, Машет рукой так, как будто мы жизнь с ним прожили. Будто знает меня он всю эту чертову вечность! Хочет сказать что-то. Может быть, важное очень. Снова моргнул – и нет уже человечка, И поля нет – болото, скучные ивы и осень. Смотришь в окно, а по коже - ветер с изнанки. Не понимаешь, что это только что было? Привиделось? Ведь сейчас вокруг - полустанки, Осень, болото и грустные, скучные ивы. В городе - море лиц - все незнакомые лица. Вдруг мелькнуло знакомое, словно с детством свиданье. Решишься позвать, а оно уже испарится. Обознался? Что за шутки шутит сознание? Тогда идешь туда, где ошибки не будет, Где не обознаться, не отвести глаза ненароком: Рядом с плакучей березой - крест и родные люди, Ограда, жалящая холодом, словно током. Это не слезы, нет, это просто осень. Совсем не бабья – холодно, слякоть, дожди. Мама, я скучаю по тебе очень. Мама, ты там меня подожди. #вирши
И да, конечно, уход родителя - это удар, в любом возрасте. Но когда уходят старшие - это логично. Нелогично, когда младшие. У природы нет плохой погоды. И все такое. А ушедшие - они формируют нас так же как живые. И место их упокоения - это место нашей силы.
Капает дождь, каплю за каплей роняя. Осень летит «Сапсаном» сквозь коридор из сосен. Капает жизнь, за секундой секунду теряя… Очень не люблю к слову «осень» я рифму «очень». Тают в окне станции и полустанки. Только моргнул – и будто сцену сменили: В поле стоит одинокий и грустный странник, Машет рукой так, как будто мы жизнь с ним прожили. Будто знает меня он всю эту чертову вечность! Хочет сказать что-то. Может быть, важное очень. Снова моргнул – и нет уже человечка, И поля нет – болото, скучные ивы и осень. Смотришь в окно, а по коже - ветер с изнанки. Не понимаешь, что это только что было? Привиделось? Ведь сейчас вокруг - полустанки, Осень, болото и грустные, скучные ивы. В городе - море лиц - все незнакомые лица. Вдруг мелькнуло знакомое, словно с детством свиданье. Решишься позвать, а оно уже испарится. Обознался? Что за шутки шутит сознание? Тогда идешь туда, где ошибки не будет, Где не обознаться, не отвести глаза ненароком: Рядом с плакучей березой - крест и родные люди, Ограда, жалящая холодом, словно током. Это не слезы, нет, это просто осень. Совсем не бабья – холодно, слякоть, дожди. Мама, я скучаю по тебе очень. Мама, ты там меня подожди. #вирши
BY Что-то знаю / Павел Данилин
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from fr
