“Самая темная ночь перед рассветом”. Так обычно говорят. Мне кажется, моя ночь затянулась уже на месяц. Сложно сказать, почему в какие-то дни легче, а в какие-то, вот как сегодня, отвратно так, что до глубины души, что до самого сердца планеты. До “18 берез” Чижа. А это уже уровень, согласитесь.
Может, дело в архиве Инстаграм. Сегодня ему вздумалось напомнить, что ровно год прошел с тех пор, как мы последний раз завтракали на Патриках. Всей семьей. Мы уже надели тогда теплые эльбрусовские шапки, моя семилетняя дочь Ева ехала на самокате, а двухлетний сынок Марк из коляски толкал ее ногами. И все смеялись. Марк еще одуванчик - ни разу не подстригся. Мы завтракали в Pino - не помню уже чем.
Смотрю на себя: очень красивая. Еще не знаю, что во вторник запуститься мой таймер, что через неделю похудею на 1,5 кг, что буду забывать поесть, что год спустя сяду вот писать свой дневник смутного времени.
Сегодня мне тяжело: я плачу и не могу выплакать, потому что не до конца понимаю, что именно хочу выплакать. Принимаюсь раз пять за сутки, и все никак. Чтобы разогнать тоску, сажусь в машину, врубаю “Порнофильмы” на полную катушку. Дома этот способ самотерапии безотказно работал.
Я веду резче, чем нужно, быстрее, чем следовало бы. Звук в арендованной турецкой машине не тот, что в моем любимом Range Rover Evoque. Машина осталась в Москве, что была мне домом шестнадцать лет. Шестнадцать лучших лет моей жизни.
Жутко хочется в Evoque, хочется в 14 градусов, хочется шапку эльбрусовскую, хочется вечером по садовому, хочется орать “Никто не вспомнит” до хрипоты. Но все не то. Здесь уже давно мне все не то.
Еду и ору, слышу сама себя - кайф не полный, конечно. Но still, это лучше чем ничего. И вдруг так остро хочется домой. На концерт к Володе Котлярову. Я никогда не была, не успела. Думала, что спешить некуда. Также думала про КиШа, пока Горшок не умер. На них тоже не успела. Котляров не умер, слава Богу. Но сегодня хочу именно домой, орать его песни в каком-нибудь “Олимпийском”, в потной пьяной толпе. Он, и Патрики, и Evoque, и садовое - это все про дом…
В мой дом больше не летают самолеты. А там, куда они еще летают, уже нет моего дома. Такое вот дано в моем жизненном уравнении.
Но надо рассказать постепенно, все это началось с моего отпуска в стиле пост-иронии. Усаживайтесь поудобнее, пристегните ремни. Наш самолет взлетает из Шереметьево и приземлится в Мале в 8.45 утра 24 февраля 2022 года. Я помню то утро очень подробно. Уверена, вы тоже…
“Самая темная ночь перед рассветом”. Так обычно говорят. Мне кажется, моя ночь затянулась уже на месяц. Сложно сказать, почему в какие-то дни легче, а в какие-то, вот как сегодня, отвратно так, что до глубины души, что до самого сердца планеты. До “18 берез” Чижа. А это уже уровень, согласитесь.
Может, дело в архиве Инстаграм. Сегодня ему вздумалось напомнить, что ровно год прошел с тех пор, как мы последний раз завтракали на Патриках. Всей семьей. Мы уже надели тогда теплые эльбрусовские шапки, моя семилетняя дочь Ева ехала на самокате, а двухлетний сынок Марк из коляски толкал ее ногами. И все смеялись. Марк еще одуванчик - ни разу не подстригся. Мы завтракали в Pino - не помню уже чем.
Смотрю на себя: очень красивая. Еще не знаю, что во вторник запуститься мой таймер, что через неделю похудею на 1,5 кг, что буду забывать поесть, что год спустя сяду вот писать свой дневник смутного времени.
Сегодня мне тяжело: я плачу и не могу выплакать, потому что не до конца понимаю, что именно хочу выплакать. Принимаюсь раз пять за сутки, и все никак. Чтобы разогнать тоску, сажусь в машину, врубаю “Порнофильмы” на полную катушку. Дома этот способ самотерапии безотказно работал.
Я веду резче, чем нужно, быстрее, чем следовало бы. Звук в арендованной турецкой машине не тот, что в моем любимом Range Rover Evoque. Машина осталась в Москве, что была мне домом шестнадцать лет. Шестнадцать лучших лет моей жизни.
Жутко хочется в Evoque, хочется в 14 градусов, хочется шапку эльбрусовскую, хочется вечером по садовому, хочется орать “Никто не вспомнит” до хрипоты. Но все не то. Здесь уже давно мне все не то.
Еду и ору, слышу сама себя - кайф не полный, конечно. Но still, это лучше чем ничего. И вдруг так остро хочется домой. На концерт к Володе Котлярову. Я никогда не была, не успела. Думала, что спешить некуда. Также думала про КиШа, пока Горшок не умер. На них тоже не успела. Котляров не умер, слава Богу. Но сегодня хочу именно домой, орать его песни в каком-нибудь “Олимпийском”, в потной пьяной толпе. Он, и Патрики, и Evoque, и садовое - это все про дом…
В мой дом больше не летают самолеты. А там, куда они еще летают, уже нет моего дома. Такое вот дано в моем жизненном уравнении.
Но надо рассказать постепенно, все это началось с моего отпуска в стиле пост-иронии. Усаживайтесь поудобнее, пристегните ремни. Наш самолет взлетает из Шереметьево и приземлится в Мале в 8.45 утра 24 февраля 2022 года. Я помню то утро очень подробно. Уверена, вы тоже…
BY Дочь Достоевского | Елена Тимохина
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from fr
