Походк сердцу тьмы: о новом «монгольском» романе Леонида Юзефовича
Действия книги Леонида Юзефовича, за которую автор получил в этом году премию «Ясная поляна», отправляют читателя в Монголию начала ХХ века — во времена, когда страна боролась за независимость от России и Китая. Однако, несмотря на то что все герои вымышлены, события в романе исторически реальны, а проблемы «Похода на Бар-Хото» остро откликаются на болезненные вопросы современности.
Литературный критик Нонна Музаффар показывает, как роман, написанный от лица отправленного воевать в Монголию русского офицера, раскрывает горькое переживание моральной трагедии наступательной войны, рассказывает об эксплуатации колонизируемых народов и предлагает противоречивые образы прекрасной Монголии будущего.
Походк сердцу тьмы: о новом «монгольском» романе Леонида Юзефовича
Действия книги Леонида Юзефовича, за которую автор получил в этом году премию «Ясная поляна», отправляют читателя в Монголию начала ХХ века — во времена, когда страна боролась за независимость от России и Китая. Однако, несмотря на то что все герои вымышлены, события в романе исторически реальны, а проблемы «Похода на Бар-Хото» остро откликаются на болезненные вопросы современности.
Литературный критик Нонна Музаффар показывает, как роман, написанный от лица отправленного воевать в Монголию русского офицера, раскрывает горькое переживание моральной трагедии наступательной войны, рассказывает об эксплуатации колонизируемых народов и предлагает противоречивые образы прекрасной Монголии будущего.
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site.
from fr
