Сначала малышка попала в больницу, где ей ставили ОРВИ и острую почечную недостаточность. Также врачи заметили высокое содержание сахара в крови. 1 августа состояние девочки резко ухудшается. Началась рвота, одышка, температура. Настю увозят в реанимацию. Но спустя всего сутки ее сердечко остановилось.
Тогда возбудили уголовное дело за причинение смерти по неосторожности, но эксперты следственного комитета сделали вывод, что спасти кроху было нельзя. Да, специалисты обнаружили массу дефектов в лечении ребенка, но они оказались не так важны. Вирусная инфекция слишком сильно поразила организм.
Однако врачи всё же кое-что упустили. Еще на приеме у педиатра врач не провела пальпацию мочевого пузыря (а Настя не мочилась больше 12 часов), ее не направили к нефрологу и эндокринологу, не назначили УЗИ почек и мочевых путей... А значит оценить тяжесть состояния ребенка в полном объеме не получилось. Теперь родители Насти могут только потребовать от больницы моральную компенсацию за смерть дочери.
Сначала малышка попала в больницу, где ей ставили ОРВИ и острую почечную недостаточность. Также врачи заметили высокое содержание сахара в крови. 1 августа состояние девочки резко ухудшается. Началась рвота, одышка, температура. Настю увозят в реанимацию. Но спустя всего сутки ее сердечко остановилось.
Тогда возбудили уголовное дело за причинение смерти по неосторожности, но эксперты следственного комитета сделали вывод, что спасти кроху было нельзя. Да, специалисты обнаружили массу дефектов в лечении ребенка, но они оказались не так важны. Вирусная инфекция слишком сильно поразила организм.
Однако врачи всё же кое-что упустили. Еще на приеме у педиатра врач не провела пальпацию мочевого пузыря (а Настя не мочилась больше 12 часов), ее не направили к нефрологу и эндокринологу, не назначили УЗИ почек и мочевых путей... А значит оценить тяжесть состояния ребенка в полном объеме не получилось. Теперь родители Насти могут только потребовать от больницы моральную компенсацию за смерть дочери.
Ukrainian President Volodymyr Zelensky said in a video message on Tuesday that Ukrainian forces "destroy the invaders wherever we can." Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from fr
