Я эмигрант простой, я бы даже сказала простой смертный
За два месяца, даже со своим железным иммунитетом, я умудрилась заболеть всем подряд, поэтому пришлось познакомиться с работой системы здравоохранения.
При подаче заявления на рабочую визу, необходимо предоставить стандартную туристическую страховку на пару недель. А вот после приезда уже необходимо оформить карточку немецкой страховой компании, которая начинает действовать с первого рабочего дня, хотя на руки ты получаешь ее спустя 2-4 недели. Она покрывает расходы на стандартных врачей, некоторые услуги стоматологов и позволяет приобретать лекарства по рецепту по спец цене.
Главное отличие - здесь нет поликлиник по месту жительства, в которые, в случае чего, можно было сходить. Если что-то заболело, то сначала нужно сходить к терапевту, а он уже выпишет нужные лекарства, если болезнь в его компетенции, а если нет - то выдаст направление. Обратиться можно к любому доктору, просто ищешь в интернете или через знакомых терапевта и приходишь к нему. Точно также с направлением - он обозначает только "тип" врача, а дальше ты сам ищешь к кому именно сходить. И, конечно, не забываем о том, что запись может затянуться и на месяц, и на два. А вот если вообще не идти и не записываться, то и ждать не придется.
А я эмигрант простой: привезла лекарства с собой из Тюмени, ими и лечусь.
Я эмигрант простой, я бы даже сказала простой смертный
За два месяца, даже со своим железным иммунитетом, я умудрилась заболеть всем подряд, поэтому пришлось познакомиться с работой системы здравоохранения.
При подаче заявления на рабочую визу, необходимо предоставить стандартную туристическую страховку на пару недель. А вот после приезда уже необходимо оформить карточку немецкой страховой компании, которая начинает действовать с первого рабочего дня, хотя на руки ты получаешь ее спустя 2-4 недели. Она покрывает расходы на стандартных врачей, некоторые услуги стоматологов и позволяет приобретать лекарства по рецепту по спец цене.
Главное отличие - здесь нет поликлиник по месту жительства, в которые, в случае чего, можно было сходить. Если что-то заболело, то сначала нужно сходить к терапевту, а он уже выпишет нужные лекарства, если болезнь в его компетенции, а если нет - то выдаст направление. Обратиться можно к любому доктору, просто ищешь в интернете или через знакомых терапевта и приходишь к нему. Точно также с направлением - он обозначает только "тип" врача, а дальше ты сам ищешь к кому именно сходить. И, конечно, не забываем о том, что запись может затянуться и на месяц, и на два. А вот если вообще не идти и не записываться, то и ждать не придется.
А я эмигрант простой: привезла лекарства с собой из Тюмени, ими и лечусь.
Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. "This time we received the coordinates of enemy vehicles marked 'V' in Kyiv region," it added. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel.
from fr
