Был он студентом Аммония Саккаса два года, но надоели ему и философия, и Саккас.
Затем ударился он в политику. Но бросил и её. Эпарх оказался идиотом, да и вокруг лишь надутые истуканы, вещающие на греческом трижды варварском, горемыки.
Его любопытство слегка привлекла Церковь: что если покреститься и сделаться христианином? Но быстро передумал он. Это точно привело бы к разрыву с родителями, показными язычниками, и они сразу перестали бы — страшно подумать — высылать свои слишком щедрые подарки.
Но ведь надо же чем-то заняться. Он стал завсегдатаем разгульных домов Александрии, любого тайного прибежища разврата.
Судьба была в этом к нему благосклонна, дав ему облик во всём привлекательный. К тому же наслаждался он даром от бога.
По меньшей мере, ещё десяток лет его красота продержится. А там — можно по новой отправиться к Саккасу. А если к тому времени старик скончается, то пойти к другому философу или софисту: всегда найдётся кто-нибудь подходящий.
Наконец, и в политику неплохо вернуться — похвально припоминая свои семейные традиции, долг перед родиной и прочие звонкие глупости.
Был он студентом Аммония Саккаса два года, но надоели ему и философия, и Саккас.
Затем ударился он в политику. Но бросил и её. Эпарх оказался идиотом, да и вокруг лишь надутые истуканы, вещающие на греческом трижды варварском, горемыки.
Его любопытство слегка привлекла Церковь: что если покреститься и сделаться христианином? Но быстро передумал он. Это точно привело бы к разрыву с родителями, показными язычниками, и они сразу перестали бы — страшно подумать — высылать свои слишком щедрые подарки.
Но ведь надо же чем-то заняться. Он стал завсегдатаем разгульных домов Александрии, любого тайного прибежища разврата.
Судьба была в этом к нему благосклонна, дав ему облик во всём привлекательный. К тому же наслаждался он даром от бога.
По меньшей мере, ещё десяток лет его красота продержится. А там — можно по новой отправиться к Саккасу. А если к тому времени старик скончается, то пойти к другому философу или софисту: всегда найдётся кто-нибудь подходящий.
Наконец, и в политику неплохо вернуться — похвально припоминая свои семейные традиции, долг перед родиной и прочие звонкие глупости.
Константинос Кавафис
BY Эннеадов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information.
from fr
