Что-то совсем закинул канал. Наверное одновременно полное отсутствие времени и сил. Но сегодня я встретил замечательного государственного обвинителя. Он пытается показывать состязательность, даже что-то отвечает, но то как он это делает заслуживает особого внимания.
Приобщаем мы значит доказательства защиты - заключение специалистов, суд его как подобается исследовал, запросил мнение прокурора. И тут Государственный обвинитель выдают такую речь, что на лыбу пробило абсолютно всех. Если бы не шло судебное заседание,, думаю все бы ржали в голос. Примерно она звучала так: «Ваша честь, обвинение полагает, что данное заключение не подлежит приобщению к материалам дела так как оно противоречит доказательствам обвинения.
Не ну как бы логично не находите? Если защита представляет какие-то доказательства, то наверное не для того чтобы подтвердить версию обвинения. Прокурор же видимо считает, что защита может представлять только доказательства которые нравятся обвинению.
Благо судья улыбнулась и все приобщила, но пугает сама позиция прокуратуры. Шутки шутками, а они реально думают, что в дело можно приобщать только справки и характеристики о личности обвиняемого, остальное воспринимают как личное оскорбление.
Что-то совсем закинул канал. Наверное одновременно полное отсутствие времени и сил. Но сегодня я встретил замечательного государственного обвинителя. Он пытается показывать состязательность, даже что-то отвечает, но то как он это делает заслуживает особого внимания.
Приобщаем мы значит доказательства защиты - заключение специалистов, суд его как подобается исследовал, запросил мнение прокурора. И тут Государственный обвинитель выдают такую речь, что на лыбу пробило абсолютно всех. Если бы не шло судебное заседание,, думаю все бы ржали в голос. Примерно она звучала так: «Ваша честь, обвинение полагает, что данное заключение не подлежит приобщению к материалам дела так как оно противоречит доказательствам обвинения.
Не ну как бы логично не находите? Если защита представляет какие-то доказательства, то наверное не для того чтобы подтвердить версию обвинения. Прокурор же видимо считает, что защита может представлять только доказательства которые нравятся обвинению.
Благо судья улыбнулась и все приобщила, но пугает сама позиция прокуратуры. Шутки шутками, а они реально думают, что в дело можно приобщать только справки и характеристики о личности обвиняемого, остальное воспринимают как личное оскорбление.
BY Failed law
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Anastasia Vlasova/Getty Images
from fr
