Привет! На связи Оля Кондрахина — литературная обозревательница и кухарка Гегеля. Сегодняшние #новинки — рассуждения о культуре отмены, реконструкция биографии и трукрайм: поэтичный, но, к сожалению, о реальных событиях.
Французский философ собрал информацию о современной культуре кэнселинга — и пытался сделать это максимально беспристрастно, хотя сама тема заряжена на эмоции. Весперини рассматривает культуру отмены в нескольких аспектах: исторической памяти, провокаций в искусстве и античных традиций.
•«Дуа за неверного» Еганы Джаббаровой от «Нового литературного обозрения»
Автор реконструирует биографию сводного брата, рано и трагично умершего, на фоне личной истории. Через эту повседневность проглядывается история страны 1990-х — начала 2000-х: межэтнические конфликты, нищета, зависимости. Истории брата и самой писательницы выстраиваются параллельно, показывая в том числе мужскую и женскую социализацию.
Продолжение «Красных частей», но в поэтическом осмыслении. В прошлой книге Мэгги Нельсон описала убийство своей тети Джейн и судебный процесс, начавшийся годы спустя. Здесь она рефлексирует о семейной трагедии и развивает ее вглубь, рассказывая историю собственного взросления и вплетая биографии родственников.
Привет! На связи Оля Кондрахина — литературная обозревательница и кухарка Гегеля. Сегодняшние #новинки — рассуждения о культуре отмены, реконструкция биографии и трукрайм: поэтичный, но, к сожалению, о реальных событиях.
Французский философ собрал информацию о современной культуре кэнселинга — и пытался сделать это максимально беспристрастно, хотя сама тема заряжена на эмоции. Весперини рассматривает культуру отмены в нескольких аспектах: исторической памяти, провокаций в искусстве и античных традиций.
•«Дуа за неверного» Еганы Джаббаровой от «Нового литературного обозрения»
Автор реконструирует биографию сводного брата, рано и трагично умершего, на фоне личной истории. Через эту повседневность проглядывается история страны 1990-х — начала 2000-х: межэтнические конфликты, нищета, зависимости. Истории брата и самой писательницы выстраиваются параллельно, показывая в том числе мужскую и женскую социализацию.
Продолжение «Красных частей», но в поэтическом осмыслении. В прошлой книге Мэгги Нельсон описала убийство своей тети Джейн и судебный процесс, начавшийся годы спустя. Здесь она рефлексирует о семейной трагедии и развивает ее вглубь, рассказывая историю собственного взросления и вплетая биографии родственников.
The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Anastasia Vlasova/Getty Images
from fr
