Мечтал прочитать эту книжку с тех пор, как о ней узнал — если честно, непростительно поздно для журналиста и для редактора. Важно, что эта история Хиросимы глазами шести выживших 6 августа 1945 года («японцы, как правило, избегали термина “выжившие”, поскольку такой акцент на жизни мог быть понят как пренебрежение к священному статусу мертвых») вышла всего через год после бомбардировки — это именно репортаж, эталон нарративной журналистики, классика и мастрид. Работая в Информационном центре по атомной энергии, я не раз отвечал на разные вопросы о Хиросиме и Чернобыле (и до сих пор к ядерной энергетике отношусь прекрасно, кстати), а сегодня советовал бы всем сериал HBO и книжку Джона Херси, наконец вышедшую на русском. И тексты о том, чем она крута — Егора Сенникова и Алексея Поляринова, например. «Граница между описанием боли и ее эксплуатацией очень тонка. И в этом смысле текст Джона Херси — образец такта: за двести страниц он эту границу ни разу не пересек». Спасибо Individuum за то, что есть что почитать.
Мечтал прочитать эту книжку с тех пор, как о ней узнал — если честно, непростительно поздно для журналиста и для редактора. Важно, что эта история Хиросимы глазами шести выживших 6 августа 1945 года («японцы, как правило, избегали термина “выжившие”, поскольку такой акцент на жизни мог быть понят как пренебрежение к священному статусу мертвых») вышла всего через год после бомбардировки — это именно репортаж, эталон нарративной журналистики, классика и мастрид. Работая в Информационном центре по атомной энергии, я не раз отвечал на разные вопросы о Хиросиме и Чернобыле (и до сих пор к ядерной энергетике отношусь прекрасно, кстати), а сегодня советовал бы всем сериал HBO и книжку Джона Херси, наконец вышедшую на русском. И тексты о том, чем она крута — Егора Сенникова и Алексея Поляринова, например. «Граница между описанием боли и ее эксплуатацией очень тонка. И в этом смысле текст Джона Херси — образец такта: за двести страниц он эту границу ни разу не пересек». Спасибо Individuum за то, что есть что почитать.
The Dow Jones Industrial Average fell 230 points, or 0.7%. Meanwhile, the S&P 500 and the Nasdaq Composite dropped 1.3% and 2.2%, respectively. All three indexes began the day with gains before selling off. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis."
from fr
