⚡️8% наших подписей собираются признать недействительными
Друзья, мы получили протокол проверки подписей.
🟢Из 5404 подписей, что мы сдали, целых 439 признали недействительными. 🟢Это 8% брака, допускается 5%. 🟢То есть по состоянию на сегодняшний день меня не допускают до выборов в Мосгордуму.
Решение это, очевидно, политическое. Сложно в 2024 году поверить, чтобы до выборов взяли и допустили независимого кандидата.
В чём претензии комиссии
🟢Больше 100 претензий по визуальной части.
Эти претензии не фигурировали на визуальной проверке, про которую я писал в пятницу и на которой мы с командой присутствовали. Так не может быть, об этих претензиях мы должны были узнать сразу. Откуда они взялись?
🟢Ещё часть подписей забраковал почерковед.
Это тоже невозможно: мы собирали подписи реальных людей, каждый из них расписывался за себя сам, и мы в этом уверены.
🟢Есть и совсем абсурдный «брак»
Например, я лично вижу в запросе к МВД отчество «СтанЕславовна». Логично, что избиратель с таким именем не нашёлся.
Что собираемся делать дальше
Мы будем бороться за каждую подпись. Отбить нужно 169 подписей. Мы считаем, что это реально.
Мы возмущены и уверены, что у нас не может быть столько брака. Уже сейчас мы видим, что браком признали то, что признавать не должны.
Команда уже начала работу по анализу и подготовке возражений к комиссии.
И, конечно, мы не собираемся прекращать работу в Тёплом Стане и Коньково при любом раскладе. Но об этом в следующих сериях.
⚡️8% наших подписей собираются признать недействительными
Друзья, мы получили протокол проверки подписей.
🟢Из 5404 подписей, что мы сдали, целых 439 признали недействительными. 🟢Это 8% брака, допускается 5%. 🟢То есть по состоянию на сегодняшний день меня не допускают до выборов в Мосгордуму.
Решение это, очевидно, политическое. Сложно в 2024 году поверить, чтобы до выборов взяли и допустили независимого кандидата.
В чём претензии комиссии
🟢Больше 100 претензий по визуальной части.
Эти претензии не фигурировали на визуальной проверке, про которую я писал в пятницу и на которой мы с командой присутствовали. Так не может быть, об этих претензиях мы должны были узнать сразу. Откуда они взялись?
🟢Ещё часть подписей забраковал почерковед.
Это тоже невозможно: мы собирали подписи реальных людей, каждый из них расписывался за себя сам, и мы в этом уверены.
🟢Есть и совсем абсурдный «брак»
Например, я лично вижу в запросе к МВД отчество «СтанЕславовна». Логично, что избиратель с таким именем не нашёлся.
Что собираемся делать дальше
Мы будем бороться за каждую подпись. Отбить нужно 169 подписей. Мы считаем, что это реально.
Мы возмущены и уверены, что у нас не может быть столько брака. Уже сейчас мы видим, что браком признали то, что признавать не должны.
Команда уже начала работу по анализу и подготовке возражений к комиссии.
И, конечно, мы не собираемся прекращать работу в Тёплом Стане и Коньково при любом раскладе. Но об этом в следующих сериях.
BY Глеб Бабич
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In December 2021, Sebi officials had conducted a search and seizure operation at the premises of certain persons carrying out similar manipulative activities through Telegram channels. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from fr
