Наивная политология

(часть 7)

Непритязательный чин Петра среди организации князь-папы («архидьякон») в сочетании с потенциалом превращения в Отца Отечества делал сексуальную жизнь государя воплощающей в себе принципы зачатия и рождения. Действительно аллитерирующий псевдоним Петра неразрывно связан со знаменитым русским словом из трёх букв «х..», которое в данном словосочетании стояло на месте церковнославянской формы часто используемой православными священниками в их переписке для указания должного почтения при написании имени адресата Преднамеренное решение Петра использовать христианское имя его деда — основателя дома Романовых царя Михаила Фёдоровича — в качестве полуотчества(18) (вместо более традиционного «Петра Алексеева», Петра Алексеева сына где «Алексеев» - не фамилия а имя отца) указывает на принципы наследственной преемственности власти от имперской персоналии. Причём в свойственной Петру имперской парадигме эти принципы предполагали и восстановление власти его деда над Прибалтикой, и рождение подобающего наследника престола и обновление православной церкви. Позиционируя себя как «Пахом Пихающий х.. Михайлов», Пётр представляя себя одновременно как наследника мужской линии дома Романовых и как харизматического основателя нового порядка (Петра Первого и Отца Отечества) — единственного Романова, способного исполнять свои обязанности перед Богом и царским домом.
Сходным образом низкий ранг дьякона — чин, который Пётр имел на протяжении всего своего членства в Святейшем соборе князь-папы, подчёркивал божественный промысел государя(19). Согласно весомым аргументам, собранным в исследовании Б. А. Успенского, Пётр играл роль дьякона, поскольку его клерикальный ранг символизировал статус византийского императора по отношению к константинопольским патриархам. Согласно Успенскому, этот священнический титул давал возможность царю подчеркнуть его особую харизматическую роль как дважды помазанного православного царя—единственного мирянина, который мог получать причастие как священник, прямо из потира внутри алтаря за Царскими вратами(20).
Таким образом, петровское присвоение низкой клерикальной должности дьякона, так же как в других случаях — скромного шкипера, служило для подчёркивания его высокого императорского достоинства. Более того, тот факт, что Всепьянейший собор пародийного архиерея Преображённого царства высмеивал как «патриарха», так и «папу», даёт нам повод (предположить что царские «потехи» представляли вполне серьёзные претензии Петра на харизматический авторитет истинно христианского императора против католичества в целом, кем бы оно ни было возглавлено. Судя по такой интерпретации харизматического сценария власти Петра, карнавальной ролью дьякона царь переворачивал все доводы как Восточной (Апостольской), так и Западной (Католической) церквей о доминировании священства над царством, клерикалов над светской империей с ног на голову.
Известно, что вплоть до конца 1718 года Пётр не имея твёрдого намерения уничтожить патриаршество. Но, судя по участившимся антикатолическим выпадам членов Всешутейшего собора и в письмах, и на обеденных церемониях устроенных
в связи с избранием и постановлением нового архиерея Преображённого видна что именно в это время Пётр размышлял над вопросом, как решить раз и навсегда две главные проблемы последних лет своего царствования: наследование царского и патриаршего престолов. Таким образом, ещё до того как кровавое расследование «Авессаломской злости» Алексея обнаружило связи несчастного царевича с некоторыми видными иерархами, Пётр на шаг приблизился к радикальному решению обеих проблем. Доверив Феофану Прокоповичу — главному панегиристу харизматической власти русского помазанника божьего — разработку плана повторного подчинения верхушки Русской православной церкви (узаконенной «Духовным регламентом» 1721 года)(21), Пётр наконец-то разрубил гордиев узел, сдерживающий полный апофеоз Отца Отечества.

(примечания в комментариях, но не сразу)

www.group-telegram.com/fr/greyshemes.com/3802

917 viewsedited  Jul 1, 2023 at 12:35

(часть 7)

Непритязательный чин Петра среди организации князь-папы («архидьякон») в сочетании с потенциалом превращения в Отца Отечества делал сексуальную жизнь государя воплощающей в себе принципы зачатия и рождения. Действительно аллитерирующий псевдоним Петра неразрывно связан со знаменитым русским словом из трёх букв «х..», которое в данном словосочетании стояло на месте церковнославянской формы часто используемой православными священниками в их переписке для указания должного почтения при написании имени адресата Преднамеренное решение Петра использовать христианское имя его деда — основателя дома Романовых царя Михаила Фёдоровича — в качестве полуотчества(18) (вместо более традиционного «Петра Алексеева», Петра Алексеева сына где «Алексеев» - не фамилия а имя отца) указывает на принципы наследственной преемственности власти от имперской персоналии. Причём в свойственной Петру имперской парадигме эти принципы предполагали и восстановление власти его деда над Прибалтикой, и рождение подобающего наследника престола и обновление православной церкви. Позиционируя себя как «Пахом Пихающий х.. Михайлов», Пётр представляя себя одновременно как наследника мужской линии дома Романовых и как харизматического основателя нового порядка (Петра Первого и Отца Отечества) — единственного Романова, способного исполнять свои обязанности перед Богом и царским домом.
Сходным образом низкий ранг дьякона — чин, который Пётр имел на протяжении всего своего членства в Святейшем соборе князь-папы, подчёркивал божественный промысел государя(19). Согласно весомым аргументам, собранным в исследовании Б. А. Успенского, Пётр играл роль дьякона, поскольку его клерикальный ранг символизировал статус византийского императора по отношению к константинопольским патриархам. Согласно Успенскому, этот священнический титул давал возможность царю подчеркнуть его особую харизматическую роль как дважды помазанного православного царя—единственного мирянина, который мог получать причастие как священник, прямо из потира внутри алтаря за Царскими вратами(20).
Таким образом, петровское присвоение низкой клерикальной должности дьякона, так же как в других случаях — скромного шкипера, служило для подчёркивания его высокого императорского достоинства. Более того, тот факт, что Всепьянейший собор пародийного архиерея Преображённого царства высмеивал как «патриарха», так и «папу», даёт нам повод (предположить что царские «потехи» представляли вполне серьёзные претензии Петра на харизматический авторитет истинно христианского императора против католичества в целом, кем бы оно ни было возглавлено. Судя по такой интерпретации харизматического сценария власти Петра, карнавальной ролью дьякона царь переворачивал все доводы как Восточной (Апостольской), так и Западной (Католической) церквей о доминировании священства над царством, клерикалов над светской империей с ног на голову.
Известно, что вплоть до конца 1718 года Пётр не имея твёрдого намерения уничтожить патриаршество. Но, судя по участившимся антикатолическим выпадам членов Всешутейшего собора и в письмах, и на обеденных церемониях устроенных
в связи с избранием и постановлением нового архиерея Преображённого видна что именно в это время Пётр размышлял над вопросом, как решить раз и навсегда две главные проблемы последних лет своего царствования: наследование царского и патриаршего престолов. Таким образом, ещё до того как кровавое расследование «Авессаломской злости» Алексея обнаружило связи несчастного царевича с некоторыми видными иерархами, Пётр на шаг приблизился к радикальному решению обеих проблем. Доверив Феофану Прокоповичу — главному панегиристу харизматической власти русского помазанника божьего — разработку плана повторного подчинения верхушки Русской православной церкви (узаконенной «Духовным регламентом» 1721 года)(21), Пётр наконец-то разрубил гордиев узел, сдерживающий полный апофеоз Отца Отечества.

(примечания в комментариях, но не сразу)

BY Наивная политология