«Реконфигурации отношений человек — машина: планы и ситуативные действия»
Люси Сачмен — почетный профессор кафедры антропологии науки и технологий на факультете социологии Ланкастерского университета в Великобритании, известная своей работой в Xerox PARC в 1980-х и 90-х годах. Оказывается, что несколько лет назад на русском уже выходила ее книга “Реконфигурации отношений человек — машина” в котором суммируются некоторые тезисы ее работ по изучению взаимодействия с копировальными аппаратами,а я как-то пропустил выход книги или тогда не совсем понял о чем идет речь. Исторически это было одним из пионерских исследований, которые применяли антропологические методы для организационных исследований.
Лучше прочесть вот автобиографический отрывок из этого интервью Сачмен:
Зная об этом моем интересе, один из моих профессоров указал мне на другого антрополога, Элеонору Винн, которая тогда работала в PARC. Когда я связалась с ней, она собирала интервью для одного проекта и одновременно пыталась закончить диссертацию и занималась множеством других дел. Она наняла меня в качестве исследовательского ассистента, я транскрибировала интервью, а затем написала с ней статью об этом. Так я познакомилась с людьми в PARC и осталась здесь на лето стажером, думая в то время, что я продолжу заниматься своей диссертацией, посвятив ее повседневной жизни в Xerox. Когда я оказалась в PARC, меня сразу сильно увлекло множество тем, о которых я раньше не думала, но которые вызвали у меня большой интерес. Я попала в группу по изучению офисов, где компьютерщики создавали офисные информационные системы. Для этого они моделировали офисные процедуры. Было очевидно, что они уверены, что процедурная офисная работа легко поддается автоматизации, потому что компьютеры функционируют благодаря процедурным программным инструкциям. Меня это чрезвычайно заинтриговало, и, конечно, мои исследования человеческого взаимодействия и этнометодология подсказывали, что процедурная офисная работа, скорее всего, совсем не похожа на компьютерные программы. И тогда я подумала, что для своей диссертации пойду и попробую найти самую рутинную процессуальную форму офисной работы, какую только смогу, и рассмотрю, в чем она похожа и непохожа на программу и в какой мере предположения, существовавшие в то время на ее счет и лежавшие в основе проектирования этих систем, были действительно обоснованы. Я провела пилотажное исследование в бухгалтерии PARC. Я сидела с людьми, пока они обрабатывали отчеты о расходах и счета к оплате, фиксировала взаимодействия в офисе и придумывала, как их анализировать. Это было начало всей моей последующей линии аргументации по поводу связей между процедурами, инструкциями, планами — любыми видами схематических и предписывающих репрезентаций того, как все должно делаться, — и реальной работой их выполнения. Мой аргумент состоял в том, что люди не следуют процедуре большую часть времени, лишь иногда отклоняясь от нее; чтобы следовать процедуре, нужно постоянно творчески мыслить и импровизировать. Например, поступившие в бухгалтерии предписания по поводу того, как обрабатывать отчеты о расходах, были совсем не похожи на короткий набор инструкций о том, как обрабатывать отчеты о расходах. Они были больше похожи на описание того, как документ должен выглядеть в конце. Или как создать документ для данной командировки, или покупки, или чего угодно. Они были ориентированы на то, что в бухгалтерию могут прийти аудиторы и открыть любой случайный картотечный ящик, извлечь папку и проверить ее содержимое. Они работали над созданием документов, которые, если их прочитает осведомленный человек, можно было бы прочесть как запись того, что было сделано в соответствии с процедурой. Это был гораздо более договорной процесс, требующий больших знаний.
«Реконфигурации отношений человек — машина: планы и ситуативные действия»
Люси Сачмен — почетный профессор кафедры антропологии науки и технологий на факультете социологии Ланкастерского университета в Великобритании, известная своей работой в Xerox PARC в 1980-х и 90-х годах. Оказывается, что несколько лет назад на русском уже выходила ее книга “Реконфигурации отношений человек — машина” в котором суммируются некоторые тезисы ее работ по изучению взаимодействия с копировальными аппаратами,а я как-то пропустил выход книги или тогда не совсем понял о чем идет речь. Исторически это было одним из пионерских исследований, которые применяли антропологические методы для организационных исследований.
Лучше прочесть вот автобиографический отрывок из этого интервью Сачмен:
Зная об этом моем интересе, один из моих профессоров указал мне на другого антрополога, Элеонору Винн, которая тогда работала в PARC. Когда я связалась с ней, она собирала интервью для одного проекта и одновременно пыталась закончить диссертацию и занималась множеством других дел. Она наняла меня в качестве исследовательского ассистента, я транскрибировала интервью, а затем написала с ней статью об этом. Так я познакомилась с людьми в PARC и осталась здесь на лето стажером, думая в то время, что я продолжу заниматься своей диссертацией, посвятив ее повседневной жизни в Xerox. Когда я оказалась в PARC, меня сразу сильно увлекло множество тем, о которых я раньше не думала, но которые вызвали у меня большой интерес. Я попала в группу по изучению офисов, где компьютерщики создавали офисные информационные системы. Для этого они моделировали офисные процедуры. Было очевидно, что они уверены, что процедурная офисная работа легко поддается автоматизации, потому что компьютеры функционируют благодаря процедурным программным инструкциям. Меня это чрезвычайно заинтриговало, и, конечно, мои исследования человеческого взаимодействия и этнометодология подсказывали, что процедурная офисная работа, скорее всего, совсем не похожа на компьютерные программы. И тогда я подумала, что для своей диссертации пойду и попробую найти самую рутинную процессуальную форму офисной работы, какую только смогу, и рассмотрю, в чем она похожа и непохожа на программу и в какой мере предположения, существовавшие в то время на ее счет и лежавшие в основе проектирования этих систем, были действительно обоснованы. Я провела пилотажное исследование в бухгалтерии PARC. Я сидела с людьми, пока они обрабатывали отчеты о расходах и счета к оплате, фиксировала взаимодействия в офисе и придумывала, как их анализировать. Это было начало всей моей последующей линии аргументации по поводу связей между процедурами, инструкциями, планами — любыми видами схематических и предписывающих репрезентаций того, как все должно делаться, — и реальной работой их выполнения. Мой аргумент состоял в том, что люди не следуют процедуре большую часть времени, лишь иногда отклоняясь от нее; чтобы следовать процедуре, нужно постоянно творчески мыслить и импровизировать. Например, поступившие в бухгалтерии предписания по поводу того, как обрабатывать отчеты о расходах, были совсем не похожи на короткий набор инструкций о том, как обрабатывать отчеты о расходах. Они были больше похожи на описание того, как документ должен выглядеть в конце. Или как создать документ для данной командировки, или покупки, или чего угодно. Они были ориентированы на то, что в бухгалтерию могут прийти аудиторы и открыть любой случайный картотечный ящик, извлечь папку и проверить ее содержимое. Они работали над созданием документов, которые, если их прочитает осведомленный человек, можно было бы прочесть как запись того, что было сделано в соответствии с процедурой. Это был гораздо более договорной процесс, требующий больших знаний.
BY Цифровой геноцид
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed.
from fr
