Junger Orientalist🕊

Встреча, на которой военные решились на переворот, прошла 24 марта 1949 года в Дамаске – дома у журналиста Назира Фансы. Чтобы не привлекать внимание, заговорщики приходили в штатском и не все сразу. Вот как описывает встречу Фанса:

В начале встречи все выпили. Даже Хусни аз-Заим, который обычно не пил из-за диабета, в ту ночь выпил вместе с остальными.

Из первых же реплик офицеров я понял, что на мысль о перевороте их натолкнули непрекращающиеся нападки в парламенте со стороны Фейсала аль-Асали, депутата от аз-Забадани и лидера Кооперативной социалистической партии.

Главнокомандующий армией, то есть Хусни аз-Заим, был зол, и раздражение читалось на лицах других офицеров. Аз-Заим начал собрание с рассказа о встрече с высокопоставленными офицерами, которая состоялась за день до того в ставке верховного командования в Кунейтре. Там также обсуждались несправедливые нападки, которым подвергалась армия в парламенте.

Аз-Заим обсуждал идею военного переворота с офицерами в Кунейтре. Однако они посчитали, что в эту трудную минуту борьбы с сионистским врагом прежде всего нужно сохранить родину и повременить с такими мыслями.

Вместо переворота аз-Заим и другие высокопоставленные офицеры в Кунейтре нашли другое решение: передать политикам петицию – в качестве предостережения. Насколько я помню, в ту ночь в моем доме аз-Заим говорил следующее:

«Мы составили петицию, и этим утром я лично отнес ее домой президенту. Мы обсудили ее в присутствии премьер-министра и министра обороны Халеда аль-Азма. И вместо того, чтобы заверить меня, что они с интересом отнесутся к содержанию петиции или хотя бы просто ознакомятся с ней, они сказали мне… Знаете, что они мне сказали?! Они сказали: “Вот в это превратилась наша армия? Офицеры теперь занимаются делами мухтаров и составляют петиции?”»

Тогда я почувствовал то, что чувствовали аз-Заим и офицеры, собравшиеся у меня дома. Меня огорчало то, как политики обращаются с ними; мне стало обидно, когда они заговорили о слухе, будто Халед аль-Азм собирается отомстить офицерам, подписавшимся под петицией, как только будет подписано перемирие с Израилем. [...]

Аз-Заим и другие офицеры, собравшиеся в моем доме, наперебой жаловались на пренебрежение, жертвой которого стала сирийская армия. Один из них заявил, что в некоторых частях солдаты голодают по несколько дней; другой рассказал, что офицеры стали отказываться от исполнения обязанностей, особенно после ареста подполковника Антуана Бустани и его товарищей [...]

Другой пожаловался, что некоторые выпускники военной академии уже четыре месяца ждут назначения лейтенантами, хотя по закону уже должны были носить лейтенантские погоны.

В час ночи собравшиеся решили, что переворот состоится, чего бы это ни стоило. Аз-Заим попросил меня принести Священный Коран, и я принес. Один за другим офицеры поклялись на священной книге, что они сохранят в секрете эту встречу и переворот, который назначили на 29 марта 1949 года.

Telegram

Junger Orientalist🕊

Первый военный переворот в истории Сирии произошёл в ночь на 30 марта 1949 года – на фоне войны с Израилем и всего через несколько лет после того, как страна стала независимой от Франции. Его организовал полковник Хусни аз-Заим (1897-1949). Вскоре после переворота…

www.group-telegram.com/fr/gunsncamels.com/1325

919 viewsedited  May 13, 2023 at 07:37

Встреча, на которой военные решились на переворот, прошла 24 марта 1949 года в Дамаске – дома у журналиста Назира Фансы. Чтобы не привлекать внимание, заговорщики приходили в штатском и не все сразу. Вот как описывает встречу Фанса:

В начале встречи все выпили. Даже Хусни аз-Заим, который обычно не пил из-за диабета, в ту ночь выпил вместе с остальными.

Из первых же реплик офицеров я понял, что на мысль о перевороте их натолкнули непрекращающиеся нападки в парламенте со стороны Фейсала аль-Асали, депутата от аз-Забадани и лидера Кооперативной социалистической партии.

Главнокомандующий армией, то есть Хусни аз-Заим, был зол, и раздражение читалось на лицах других офицеров. Аз-Заим начал собрание с рассказа о встрече с высокопоставленными офицерами, которая состоялась за день до того в ставке верховного командования в Кунейтре. Там также обсуждались несправедливые нападки, которым подвергалась армия в парламенте.

Аз-Заим обсуждал идею военного переворота с офицерами в Кунейтре. Однако они посчитали, что в эту трудную минуту борьбы с сионистским врагом прежде всего нужно сохранить родину и повременить с такими мыслями.

Вместо переворота аз-Заим и другие высокопоставленные офицеры в Кунейтре нашли другое решение: передать политикам петицию – в качестве предостережения. Насколько я помню, в ту ночь в моем доме аз-Заим говорил следующее:

«Мы составили петицию, и этим утром я лично отнес ее домой президенту. Мы обсудили ее в присутствии премьер-министра и министра обороны Халеда аль-Азма. И вместо того, чтобы заверить меня, что они с интересом отнесутся к содержанию петиции или хотя бы просто ознакомятся с ней, они сказали мне… Знаете, что они мне сказали?! Они сказали: “Вот в это превратилась наша армия? Офицеры теперь занимаются делами мухтаров и составляют петиции?”»

Тогда я почувствовал то, что чувствовали аз-Заим и офицеры, собравшиеся у меня дома. Меня огорчало то, как политики обращаются с ними; мне стало обидно, когда они заговорили о слухе, будто Халед аль-Азм собирается отомстить офицерам, подписавшимся под петицией, как только будет подписано перемирие с Израилем. [...]

Аз-Заим и другие офицеры, собравшиеся в моем доме, наперебой жаловались на пренебрежение, жертвой которого стала сирийская армия. Один из них заявил, что в некоторых частях солдаты голодают по несколько дней; другой рассказал, что офицеры стали отказываться от исполнения обязанностей, особенно после ареста подполковника Антуана Бустани и его товарищей [...]

Другой пожаловался, что некоторые выпускники военной академии уже четыре месяца ждут назначения лейтенантами, хотя по закону уже должны были носить лейтенантские погоны.

В час ночи собравшиеся решили, что переворот состоится, чего бы это ни стоило. Аз-Заим попросил меня принести Священный Коран, и я принес. Один за другим офицеры поклялись на священной книге, что они сохранят в секрете эту встречу и переворот, который назначили на 29 марта 1949 года.

BY Junger Orientalist🕊