В ХМАО вновь жалуются на оказание медицинских услуг. Жители Урая не могут попасть на прием к узким специалистам. Местные бьют тревогу в социальных сетях, отмечая множество неполадок в системе здравоохранения нефтяного региона.
Югорчане указывают на проблемы с записью ко врачам – через звонок в медучреждения сделать это практически невозможно. «Звоним уже не один день, все без толку. Если дозвонился после 12:00, то записи уже нет. А утром не берут трубки», – пишут пользователи соцсетей.
Похоже, что в больницам и поликлиникам не до пациентов. А уж про департамент здравоохранения ХМАО вообще молчим. В ведомстве Алексея Добровольского, как всегда, полный бардак. Потому жители и говорят потом, что они «никому не нужны».
А между тем, трудности с попаданием к узким специалистам прямо влияют на здоровье граждан. Сам окружной депздрав признал, что в Югре наблюдается рост смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, рака и ковида.
И странное объяснение чиновников роста избыточной смертности из-за страха заразиться COVID-19 в больницах в очередной раз доказывает, как далеки власти ХМАО от реальности. Люди не заразиться боятся, а не вылечиться от недуга. Ко врачу-то надо попасть… Вот такая #Югранавыживание
В ХМАО вновь жалуются на оказание медицинских услуг. Жители Урая не могут попасть на прием к узким специалистам. Местные бьют тревогу в социальных сетях, отмечая множество неполадок в системе здравоохранения нефтяного региона.
Югорчане указывают на проблемы с записью ко врачам – через звонок в медучреждения сделать это практически невозможно. «Звоним уже не один день, все без толку. Если дозвонился после 12:00, то записи уже нет. А утром не берут трубки», – пишут пользователи соцсетей.
Похоже, что в больницам и поликлиникам не до пациентов. А уж про департамент здравоохранения ХМАО вообще молчим. В ведомстве Алексея Добровольского, как всегда, полный бардак. Потому жители и говорят потом, что они «никому не нужны».
А между тем, трудности с попаданием к узким специалистам прямо влияют на здоровье граждан. Сам окружной депздрав признал, что в Югре наблюдается рост смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, рака и ковида.
И странное объяснение чиновников роста избыточной смертности из-за страха заразиться COVID-19 в больницах в очередной раз доказывает, как далеки власти ХМАО от реальности. Люди не заразиться боятся, а не вылечиться от недуга. Ко врачу-то надо попасть… Вот такая #Югранавыживание
In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from fr
