«Курдистан. Реальная демократия в условиях войны и блокады» - это труд Ани Флах, Эркана Айбоги, Михаэля Кнаппа. Это результат четырехнедельной поездки группы немецких левых в Рожаву в мае 2014 г.
Они побывали только в кантоне Джазира, изучив жизнь демократической автономии в самых разных аспектах – от здравоохранения до тюремной системы. Немецкие левые общались с множеством активистов из разных курдских областей, что позволило им создать целостную картину происходящего во всей Рожаве.
Одним из немаловажных достоинств этой книги является наличие широкой панорамы истории сирийского общества, в которую органично вписана линия курдского сопротивления. Сложность курдского вопроса определяется во многом тем, что его невозможно понять без хорошо знания истории тех стран, в которых проживали курды.
В этой связи авторами очень удачно выбрана композиционная структура книги – после общей истории Сирии дано подробнейшее описание создания и устройства Рожавы.
«Курдистан. Реальная демократия в условиях войны и блокады» - это труд Ани Флах, Эркана Айбоги, Михаэля Кнаппа. Это результат четырехнедельной поездки группы немецких левых в Рожаву в мае 2014 г.
Они побывали только в кантоне Джазира, изучив жизнь демократической автономии в самых разных аспектах – от здравоохранения до тюремной системы. Немецкие левые общались с множеством активистов из разных курдских областей, что позволило им создать целостную картину происходящего во всей Рожаве.
Одним из немаловажных достоинств этой книги является наличие широкой панорамы истории сирийского общества, в которую органично вписана линия курдского сопротивления. Сложность курдского вопроса определяется во многом тем, что его невозможно понять без хорошо знания истории тех стран, в которых проживали курды.
В этой связи авторами очень удачно выбрана композиционная структура книги – после общей истории Сирии дано подробнейшее описание создания и устройства Рожавы.
BY HEVALE
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from fr
