Первый раз я попал в Белгород почти 30 лет назад, в мае 1993 г. Нас, команду новобранцев из Москвы, привезли ранним утром на поезде, где всю ночь мы отчаянно уничтожали все имевшиеся запасы еды и питья.
Высокий сержант, который нас вез, опрокинул стакан водки и с чувством исполненного долга заснул на верхней полке.
Помню, что с нами еще напился солдат, которого списали из армии за алкоголизм, и он с моральными сомнениями ехал домой.
В Белгороде было ясное майское утро. Наша полупроснувшаяся команда обреченно прошла пару кварталов и гуськом зашла в открывшиеся ворота части.
Мы были как агнцы посреди волков – первые новобранцы, человек тринадцать. И естественно вызывали дикий победный восторг у старослужащих с огрубевшими квадратными лицами. Его они выражали злорадным рыком: «Вешайтесь!»
«Вешались» мы в последующий месяц в основном на плацу, но хорошо помню, что именно там у меня появился опыт регулярной молитвы. Будучи некрещеным, я к тому времени прочел Новый завет, и, как выяснилось во время диких маршировок, вполне себе запомнил «Отче наш» из 6 главы Евангелия от Матфея.
С плаца нашей учебки были видны купола храма, особенно, когда мы маршировали из столовой в казарму. Как только я их видел, начинал быстро произносить про себя «Отче наш». По несколько раз, сколько успевал.
Первый раз я попал в Белгород почти 30 лет назад, в мае 1993 г. Нас, команду новобранцев из Москвы, привезли ранним утром на поезде, где всю ночь мы отчаянно уничтожали все имевшиеся запасы еды и питья.
Высокий сержант, который нас вез, опрокинул стакан водки и с чувством исполненного долга заснул на верхней полке.
Помню, что с нами еще напился солдат, которого списали из армии за алкоголизм, и он с моральными сомнениями ехал домой.
В Белгороде было ясное майское утро. Наша полупроснувшаяся команда обреченно прошла пару кварталов и гуськом зашла в открывшиеся ворота части.
Мы были как агнцы посреди волков – первые новобранцы, человек тринадцать. И естественно вызывали дикий победный восторг у старослужащих с огрубевшими квадратными лицами. Его они выражали злорадным рыком: «Вешайтесь!»
«Вешались» мы в последующий месяц в основном на плацу, но хорошо помню, что именно там у меня появился опыт регулярной молитвы. Будучи некрещеным, я к тому времени прочел Новый завет, и, как выяснилось во время диких маршировок, вполне себе запомнил «Отче наш» из 6 главы Евангелия от Матфея.
С плаца нашей учебки были видны купола храма, особенно, когда мы маршировали из столовой в казарму. Как только я их видел, начинал быстро произносить про себя «Отче наш». По несколько раз, сколько успевал.
BY Игнат RS
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. The regulator took order for the search and seizure operation from Judge Purushottam B Jadhav, Sebi Special Judge / Additional Sessions Judge. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise.
from fr
