Йода против зомби

Дьявольская баня — фильм, основанный на современном историко-социальном исследовании Кэти Стюарт Suicide by Proxy in Early Modern Germany: Crime, Sin and Salvation (World Histories of Crime, Culture and Violence). То есть это особый вид экранизации, такой, где экранизируется не художественное произведение, историческое событие или биография, а научная монография.

Комплиментарной задаче оказывается и почти документальная, сдержанная, нарочито бесстрастная тональность, наследуемая Вероникой Франц, по всей видимости, от своего мужа Ульриха Зайдля, с которым она долго сотрудничала в качестве сценаристки. Северин Фиала, к слову, его племянник. Всех их так же объединяет интерес к патологиям.

В название фильма вынесено народное обозначение «черной меланхолии», состояния глубочайшей депрессии, зачастую приводящей к самоубийству. Вслед за монографией Стюарт фильм всматривается в распространенную в Германии XVII—XVIII вв. практику «самоубийства по доверенности» («suicide by proxy»), к которой прибегали потерявшие волю к жизни люди. Смысл такой схемы в том, что, согласно христианскому учению, самоубийцы не имеют надежды на спасения и осуждены на вечные муки, поэтому желающие покончить с собой шли на сознательное убийство, а потом добровольно сдавались властям, зная, что за этим последует казнь. Перед смертью их допускали к исповеди, и в случае раскаяния отпускали им грехи. Иными словами, они сводили счеты с жизнью руками палачей, а покаяние и несение кары (страдания и смерть) в этой жизни давали надежду на спасение в будущей.

Но самое примечательное, во что фильм и всматриваться, то, что большинство убийц были женщинами, а их жертвы — детьми, которые, как считалось, безгрешны, а значит им не грозит ад, но незамедлительное попадание в рай.

Здесь, конечно, невозможно не вспомнить великий фильм Б. Кристенсена Ведьмы (Häxan, 1922), а также Ведьму (The VVitch: A New-England Folktale, 2015) Р. Эггерса и Ведьм (Hagazussa, 2017) Л. Файгелфелда. Первый, наверное, впервые в документально-художественной манере ставит вопрос о участи женщин в Европе эпохи Средних веков и раннего Нового времени. Воспроизводя много мифов об «охоте на ведьм» и пытаясь реинтерпретировать ведьмовство на языке психологических теорий с помощью понятия истерии, Кристенсен, тем не менее, создает выдающееся произведение. Подобную историческую (или под видом исторчиеской) критику Эггерс и Файгелфелд продолжают уже в наше время. Они показывают, как, с одной стороны, религиозный страх, а, с другой, — социальный диктат репрессировали женщин (особенно в вопросах сексуальности), стигматизировали бесплодие, вдовство и ментальные болезни, тем самым, создавая ведьму как социального врага.

Однако, вычитываемое из Дьявольской бани феминистское высказывание не так навязчиво, и, может быть, вовсе не является центральным. Скорее, это фильм об одиночестве и невозможности быть собой, будучи загнанным в жесткие социальные структуры. От изначальной задумки сделать судебную драму Францу и Фиала отказались в пользу кропотливого реконструирвоания повседневности.

www.group-telegram.com/fr/jodavszombies.com/674

644 viewsedited  Jul 28, 2024 at 14:19

Дьявольская баня — фильм, основанный на современном историко-социальном исследовании Кэти Стюарт Suicide by Proxy in Early Modern Germany: Crime, Sin and Salvation (World Histories of Crime, Culture and Violence). То есть это особый вид экранизации, такой, где экранизируется не художественное произведение, историческое событие или биография, а научная монография.

Комплиментарной задаче оказывается и почти документальная, сдержанная, нарочито бесстрастная тональность, наследуемая Вероникой Франц, по всей видимости, от своего мужа Ульриха Зайдля, с которым она долго сотрудничала в качестве сценаристки. Северин Фиала, к слову, его племянник. Всех их так же объединяет интерес к патологиям.

В название фильма вынесено народное обозначение «черной меланхолии», состояния глубочайшей депрессии, зачастую приводящей к самоубийству. Вслед за монографией Стюарт фильм всматривается в распространенную в Германии XVII—XVIII вв. практику «самоубийства по доверенности» («suicide by proxy»), к которой прибегали потерявшие волю к жизни люди. Смысл такой схемы в том, что, согласно христианскому учению, самоубийцы не имеют надежды на спасения и осуждены на вечные муки, поэтому желающие покончить с собой шли на сознательное убийство, а потом добровольно сдавались властям, зная, что за этим последует казнь. Перед смертью их допускали к исповеди, и в случае раскаяния отпускали им грехи. Иными словами, они сводили счеты с жизнью руками палачей, а покаяние и несение кары (страдания и смерть) в этой жизни давали надежду на спасение в будущей.

Но самое примечательное, во что фильм и всматриваться, то, что большинство убийц были женщинами, а их жертвы — детьми, которые, как считалось, безгрешны, а значит им не грозит ад, но незамедлительное попадание в рай.

Здесь, конечно, невозможно не вспомнить великий фильм Б. Кристенсена Ведьмы (Häxan, 1922), а также Ведьму (The VVitch: A New-England Folktale, 2015) Р. Эггерса и Ведьм (Hagazussa, 2017) Л. Файгелфелда. Первый, наверное, впервые в документально-художественной манере ставит вопрос о участи женщин в Европе эпохи Средних веков и раннего Нового времени. Воспроизводя много мифов об «охоте на ведьм» и пытаясь реинтерпретировать ведьмовство на языке психологических теорий с помощью понятия истерии, Кристенсен, тем не менее, создает выдающееся произведение. Подобную историческую (или под видом исторчиеской) критику Эггерс и Файгелфелд продолжают уже в наше время. Они показывают, как, с одной стороны, религиозный страх, а, с другой, — социальный диктат репрессировали женщин (особенно в вопросах сексуальности), стигматизировали бесплодие, вдовство и ментальные болезни, тем самым, создавая ведьму как социального врага.

Однако, вычитываемое из Дьявольской бани феминистское высказывание не так навязчиво, и, может быть, вовсе не является центральным. Скорее, это фильм об одиночестве и невозможности быть собой, будучи загнанным в жесткие социальные структуры. От изначальной задумки сделать судебную драму Францу и Фиала отказались в пользу кропотливого реконструирвоания повседневности.

BY Йода против зомби