Сын главного ингушского почтовика, уже созревший Муса Калиматов 28 лет от роду, поработав в силовых структурах (ФСБ) обзавелся прекрасным кабинетом под боком у своего родственника - врио главы республики Махмуда Калиматова
«Парашютисту» Садченкову - напомним, так наш Махмуд окрестил кураторов из Администрации президента, - он велел «слушаться во всем Мусу, который больше твоего разбирается в региональной специфике и тебя же и научн, как выстраивать внутреннюю политику, ты еще и спасибо скажешь»
Сотрудникам администрации, начиная от протокола и заканчивая министром по той же нац и одновременно внутренней политике Муслимом Яндиевым, новый глава региона также рекомендовал сначала советоваться с Мусой по вопросам, которые требуют вмешательства главы, а уж только потом, в зависимости от резолюции сына почтовика, идти с бумагой к нему.
Сам Муса был исключительно уверен в своих и умственных и харизматических способностях: «Я умею втиснуть красоту в ужас, застаю людей врасплох и заставляю думать», - так говорил Муса своему родственнику Климатов, когда тот спросил, что он вообще о себе думает и удастся ли ему справиться со всеми тетками и вонючими аппаратными чиновниками в администрации.
Сын главного ингушского почтовика, уже созревший Муса Калиматов 28 лет от роду, поработав в силовых структурах (ФСБ) обзавелся прекрасным кабинетом под боком у своего родственника - врио главы республики Махмуда Калиматова
«Парашютисту» Садченкову - напомним, так наш Махмуд окрестил кураторов из Администрации президента, - он велел «слушаться во всем Мусу, который больше твоего разбирается в региональной специфике и тебя же и научн, как выстраивать внутреннюю политику, ты еще и спасибо скажешь»
Сотрудникам администрации, начиная от протокола и заканчивая министром по той же нац и одновременно внутренней политике Муслимом Яндиевым, новый глава региона также рекомендовал сначала советоваться с Мусой по вопросам, которые требуют вмешательства главы, а уж только потом, в зависимости от резолюции сына почтовика, идти с бумагой к нему.
Сам Муса был исключительно уверен в своих и умственных и харизматических способностях: «Я умею втиснуть красоту в ужас, застаю людей врасплох и заставляю думать», - так говорил Муса своему родственнику Климатов, когда тот спросил, что он вообще о себе думает и удастся ли ему справиться со всеми тетками и вонючими аппаратными чиновниками в администрации.
BY kavkaz_leakbez
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from fr