Один из наиболее одиозных несистемных либералов Евгений Ройзман записал видео, в котором заявил, что "в Киеве и на Украине фашистов нет, не слушайте пропаганду". В Твиттере он поставил лайк под постом украинского нациста в поддержку засевших в Мариуполе бойцов неонацистского батальона "Азов", содержащим прямой призыв к уничтожению российских войск. Когда член Общественной палаты Максим Григорьев направил главе СК Бастрыкину обращение с просьбой проверить этот лайк Ройзмана, тот трусливо пошёл на попятную: дескать, он не знает о чем речь и что такое "Азов" он не в курсе. А в первый же день военной спецоперации он назвал всех причастных к решению о её проведении "предателями России и предателями своего народа".
В 2003-2007 годах Ройзман был депутатом Госдумы, а в 2013 году стал главой Екатеринбурга и за 5 лет ничего не сделал для города — его больше интересовала оппозиционная деятельность. Он поддерживал фигурантов Болотного дела и в 2014 году выступил против присоединения Крыма. Ройзман часто меняет свои взгляды на диаметрально противоположные. В последние несколько лет он активно поддерживал Навального и призывал выходить на митинги в его поддержку, хотя раньше его откровенно недолюбливал. Недавно он солидаризировался с екатеринбургским Ресурсным центром для ЛГБТ, хотя ранее допускал гомофобные высказывания, позиционируя себя как простого уральского мужика.
Один из наиболее одиозных несистемных либералов Евгений Ройзман записал видео, в котором заявил, что "в Киеве и на Украине фашистов нет, не слушайте пропаганду". В Твиттере он поставил лайк под постом украинского нациста в поддержку засевших в Мариуполе бойцов неонацистского батальона "Азов", содержащим прямой призыв к уничтожению российских войск. Когда член Общественной палаты Максим Григорьев направил главе СК Бастрыкину обращение с просьбой проверить этот лайк Ройзмана, тот трусливо пошёл на попятную: дескать, он не знает о чем речь и что такое "Азов" он не в курсе. А в первый же день военной спецоперации он назвал всех причастных к решению о её проведении "предателями России и предателями своего народа".
В 2003-2007 годах Ройзман был депутатом Госдумы, а в 2013 году стал главой Екатеринбурга и за 5 лет ничего не сделал для города — его больше интересовала оппозиционная деятельность. Он поддерживал фигурантов Болотного дела и в 2014 году выступил против присоединения Крыма. Ройзман часто меняет свои взгляды на диаметрально противоположные. В последние несколько лет он активно поддерживал Навального и призывал выходить на митинги в его поддержку, хотя раньше его откровенно недолюбливал. Недавно он солидаризировался с екатеринбургским Ресурсным центром для ЛГБТ, хотя ранее допускал гомофобные высказывания, позиционируя себя как простого уральского мужика.
The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from fr
