Мы часто пишем о мобилизации, но сегодня мы с хорошими новостями - в Минобороны рассматривают возможность освобождения от воинской службы тех, кто пробыл на фронте не менее 6 месяцев. Аналогичная практика, к слову, использовалась в ЧВК Вагнер, но с той лишь разницей, что это касалось заключенных, которые пошли в штурмовые группы частной армии Пригожина.
Таким образом Шойгу хочет снизить недовольство мобилизацией и в целом немного поднять свой рейтинг в глазах простых россиян. Сейчас, как вы понимаете, симпатий к нему немного. По нашей информации, на демобилизацию может рассчитывать примерно 40-45 тысяч российских мужчин, которые пробыли на фронте от 6 месяцев и больше. То есть это лишь часть из тех, кого выдернули из мирной жизни.
Заменить их планируется резервами и новыми мобилизованными. Одно из объяснений, которое подготовили в Минобороны в качестве аргумента за демобилизацию - вовлечь в спецоперацию как можно больше простых россиян. Чтобы все почувствовали свою причастность. Сейчас предложение передано президенту.
Мы часто пишем о мобилизации, но сегодня мы с хорошими новостями - в Минобороны рассматривают возможность освобождения от воинской службы тех, кто пробыл на фронте не менее 6 месяцев. Аналогичная практика, к слову, использовалась в ЧВК Вагнер, но с той лишь разницей, что это касалось заключенных, которые пошли в штурмовые группы частной армии Пригожина.
Таким образом Шойгу хочет снизить недовольство мобилизацией и в целом немного поднять свой рейтинг в глазах простых россиян. Сейчас, как вы понимаете, симпатий к нему немного. По нашей информации, на демобилизацию может рассчитывать примерно 40-45 тысяч российских мужчин, которые пробыли на фронте от 6 месяцев и больше. То есть это лишь часть из тех, кого выдернули из мирной жизни.
Заменить их планируется резервами и новыми мобилизованными. Одно из объяснений, которое подготовили в Минобороны в качестве аргумента за демобилизацию - вовлечь в спецоперацию как можно больше простых россиян. Чтобы все почувствовали свою причастность. Сейчас предложение передано президенту.
This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones.
from fr
