Росстат РФ представил статистику сбора налогов по регионам России за январь-ноябрь 2022 года. Важно, что налоговый потенциал главное в экономическом развитии региона и формирует условия для дальнейшего динамичного развития субъекта. Итак, регионы ПФО по сбору налогов январь-ноябрь 2022 года.
1. Татарстан — 1,129 триллиона рублей 2. Самарская область — 823 миллиарда рублей 3. Пермский край — 736 миллиарда рублей 4. Оренбургская область — 674 миллиарда рублей 5. Нижегородская область — 440 миллиарда рублей 6. Республика Башкортостан — 343,8 миллиарда рублей 7. Удмуртская Республика — 332 миллиарда рублей
Остальные регионы ПФО по сборам налогов в федеральный и региональный бюджет оглашать нет смысла. Главное в этом то, что та экономическая политика, которую сейчас проводит правительство Башкортостана заметно снизила потенциал пополнения налоговой базы республики. Это первый признак неэффективности реализации тех экономических преобразований, которые заявил Радий Хабиров. Для примера показатель сбора налогов в республике Башкортостан в 2018 году составлял (за январь-ноябрь 2018) 390 миллиарда рублей и республика по этому показателю была в тройке регионов ПФО.
Сравните 390 миллиарда в 2018 343 миллиарда в 2022. Хабировщина фактически снизила налоговую базу региона на 50 миллиардов рублей. У нас все пока.
Росстат РФ представил статистику сбора налогов по регионам России за январь-ноябрь 2022 года. Важно, что налоговый потенциал главное в экономическом развитии региона и формирует условия для дальнейшего динамичного развития субъекта. Итак, регионы ПФО по сбору налогов январь-ноябрь 2022 года.
1. Татарстан — 1,129 триллиона рублей 2. Самарская область — 823 миллиарда рублей 3. Пермский край — 736 миллиарда рублей 4. Оренбургская область — 674 миллиарда рублей 5. Нижегородская область — 440 миллиарда рублей 6. Республика Башкортостан — 343,8 миллиарда рублей 7. Удмуртская Республика — 332 миллиарда рублей
Остальные регионы ПФО по сборам налогов в федеральный и региональный бюджет оглашать нет смысла. Главное в этом то, что та экономическая политика, которую сейчас проводит правительство Башкортостана заметно снизила потенциал пополнения налоговой базы республики. Это первый признак неэффективности реализации тех экономических преобразований, которые заявил Радий Хабиров. Для примера показатель сбора налогов в республике Башкортостан в 2018 году составлял (за январь-ноябрь 2018) 390 миллиарда рублей и республика по этому показателю была в тройке регионов ПФО.
Сравните 390 миллиарда в 2018 343 миллиарда в 2022. Хабировщина фактически снизила налоговую базу региона на 50 миллиардов рублей. У нас все пока.
Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so.
from fr
