⚡️Друзья, вышел пятый номер издания «Новая газета. Журнал»
Он получился самым большим по объему (116 страниц) и, пожалуй, самым сложным. Потому что — февраль. По драматизму он давно уже обошел трагический август. В этом феврале: 16-го — год со дня убийства Алексея Навального; 27-го — десять лет со дня убийства Бориса Немцова, 24-го — три года с начала жестокого военного конфликта… и рухнувшие надежды на мир — то, что происходит прямо сейчас, — тоже февраль. «Февраль» — так можно обозначить главную тему номера.
Открывают номер переговоры на Мюнхенской конференции, которая практически превратилась в Ялтинскую. Андрей Колесников* — о том, как дельцы планируют поделить мир за счет малых наций.
В продолжение темы — сводка: мы подсчитали количество «прилетов» в России и Украине только за первый месяц года. И главный итог — обстрелы и атаки дронов и ракет стали рутиной, к которой почти привыкли.
«Как только прекратится огонь — освобождать надо всех». Правозащитники России и Украины требуют взаимного освобождения политзаключенных и пленных. И детей. Обсудили с Олегом Орловым*.
Сопутствующие потери. 25 декабря самолет, выполнявший рейс по маршруту Баку–Грозный потерпел крушение под Актау. Из 67 пассажиров и членов команды на борту погибли 38. Причиной назвали «внешнее техническое и физическое воздействие». Это значит — самолет был сбит ракетой.
А также в номере:
▪️ «Трампутация либеральной демократии». Владимир Пастухов* — о переломном историческом моменте, борьбе равенства с равноправием и переговорах о мире.
▪️ Все оттенки коричневого в РПЦ и о том, как осквернили храм Троицы в Хохлах, но не сломили паству отца Алексея
▪️Почему Россия — для грустных? Поговорили с философом Денисом Грековым о радости.
📌Приобрести свежий номер можно в нашем магазине и на OZON
⚡️Друзья, вышел пятый номер издания «Новая газета. Журнал»
Он получился самым большим по объему (116 страниц) и, пожалуй, самым сложным. Потому что — февраль. По драматизму он давно уже обошел трагический август. В этом феврале: 16-го — год со дня убийства Алексея Навального; 27-го — десять лет со дня убийства Бориса Немцова, 24-го — три года с начала жестокого военного конфликта… и рухнувшие надежды на мир — то, что происходит прямо сейчас, — тоже февраль. «Февраль» — так можно обозначить главную тему номера.
Открывают номер переговоры на Мюнхенской конференции, которая практически превратилась в Ялтинскую. Андрей Колесников* — о том, как дельцы планируют поделить мир за счет малых наций.
В продолжение темы — сводка: мы подсчитали количество «прилетов» в России и Украине только за первый месяц года. И главный итог — обстрелы и атаки дронов и ракет стали рутиной, к которой почти привыкли.
«Как только прекратится огонь — освобождать надо всех». Правозащитники России и Украины требуют взаимного освобождения политзаключенных и пленных. И детей. Обсудили с Олегом Орловым*.
Сопутствующие потери. 25 декабря самолет, выполнявший рейс по маршруту Баку–Грозный потерпел крушение под Актау. Из 67 пассажиров и членов команды на борту погибли 38. Причиной назвали «внешнее техническое и физическое воздействие». Это значит — самолет был сбит ракетой.
А также в номере:
▪️ «Трампутация либеральной демократии». Владимир Пастухов* — о переломном историческом моменте, борьбе равенства с равноправием и переговорах о мире.
▪️ Все оттенки коричневого в РПЦ и о том, как осквернили храм Троицы в Хохлах, но не сломили паству отца Алексея
▪️Почему Россия — для грустных? Поговорили с философом Денисом Грековым о радости.
📌Приобрести свежий номер можно в нашем магазине и на OZON
Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation.
from fr
