Aucupārī Somnōs

Forwarded from Талые воды

В секулярном мире красота – последний отблеск Божественного. Его силятся затенить утверждениями об отсутствии объективно прекрасного, о «красоте в глазах смотрящего», но все подобные заявления в итоге просто приходят к эстетизации уродства.

А в мире есть прекрасное и безобразное, также как есть и добро со злом. И между этими полюсами есть строгая черта. Ее очень трудно провести и указать с точностью «вот она», но только начни отрицать эту черту и мигом станешь прославлять мерзость. Потому что отрицание объективного блага и объективной красоты неминуемо требует прославления мерзости, иначе не сработает.

К счастью, люди люди обречены на красоту. Чувство прекрасного (пусть оно и разнится в нюансах) – это то, что связывает род людской через эпохи, этносы и языки.

Роман Донн Тартт «Шегол» заканчивается важным абзацем. Я приведу его и оставлю без пояснения, сами поймёте, но именно это я и имел ввиду выше:

И в разгар нашего умирания, когда мы проклевываемся из почвы и в этой же почве бесславно исчезаем, какой же это почет, какой триумф — любить то, над чем Смерть не властна. Не только катастрофы и забвение следовали за этой картиной сквозь века — но и любовь. И пока она бессмертна (а она бессмертна), есть и во мне крохотная, яркая частица этого бессмертия. Она есть, она будет. И я прибавляю свою любовь к истории людей, которые тоже любили красивые вещи, выглядывали их везде, вытаскивали из огня, искали их, когда они пропадали, пытались сохранить их и спасти, передавая буквально из рук в руки, звучно выкликая промеж осколков времени следующее поколение тех, кто будет любить их, и тех, кто придет за ними.

www.group-telegram.com/fr/lost_in_aesthetics.com/5249

434 viewsJan 2 at 18:51

В секулярном мире красота – последний отблеск Божественного. Его силятся затенить утверждениями об отсутствии объективно прекрасного, о «красоте в глазах смотрящего», но все подобные заявления в итоге просто приходят к эстетизации уродства.

А в мире есть прекрасное и безобразное, также как есть и добро со злом. И между этими полюсами есть строгая черта. Ее очень трудно провести и указать с точностью «вот она», но только начни отрицать эту черту и мигом станешь прославлять мерзость. Потому что отрицание объективного блага и объективной красоты неминуемо требует прославления мерзости, иначе не сработает.

К счастью, люди люди обречены на красоту. Чувство прекрасного (пусть оно и разнится в нюансах) – это то, что связывает род людской через эпохи, этносы и языки.

Роман Донн Тартт «Шегол» заканчивается важным абзацем. Я приведу его и оставлю без пояснения, сами поймёте, но именно это я и имел ввиду выше:

И в разгар нашего умирания, когда мы проклевываемся из почвы и в этой же почве бесславно исчезаем, какой же это почет, какой триумф — любить то, над чем Смерть не властна. Не только катастрофы и забвение следовали за этой картиной сквозь века — но и любовь. И пока она бессмертна (а она бессмертна), есть и во мне крохотная, яркая частица этого бессмертия. Она есть, она будет. И я прибавляю свою любовь к истории людей, которые тоже любили красивые вещи, выглядывали их везде, вытаскивали из огня, искали их, когда они пропадали, пытались сохранить их и спасти, передавая буквально из рук в руки, звучно выкликая промеж осколков времени следующее поколение тех, кто будет любить их, и тех, кто придет за ними.

BY Aucupārī Somnōs