Сегодня исполнилось бы 85 лет Владимиру Меньшову.

Крупнейшему русскому режиссёру: «Розыгрыш», «Любовь и голуби», «Москва слезам не верит» (в 1981 году фильм был удостоен премии «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке»), «Зависть богов», «Ширли-Мырли».

Гениальному актёру: с диапазоном ролей от двусмысленного прокурора Смородинова в «Городе Зеро» до гротескного маршала Жукова в «Ликвидации», от брутального американского шпиона в «Перехвате» до «ботаника» в «Где находится нофелет?».

Настоящему деятельному патриоту, который, к слову, оставаясь до конца жизни абсолютно просоветским (вспомним, например, его отказ вручать приз антисоветскому фильму «Сволочи»), крестился и даже обвенчался с супругой.

Из интервью Меньшова 2017 года:

«Есть книжка «Россия и Европа» знаменитого философа XIX века Николая Данилевского, написанная по итогам Крымской войны.

Он говорит, что Европа не только нечто нам чуждое, но даже враждебное.

Что её интересы не только не могут быть нашими интересами, но в большинстве случаев прямо им противоположны».

«Я ездил по Украине ещё за 10 лет до этого Майдана и смотрел, и разговаривал с людьми, и видел, что Украина расколота по языку.

Когда насаждался украинский язык не только на полуострове, но и на Донбассе, который всегда был исконно русским районом, а там профессоров заставляли читать лекции на украинском языке.

Это происходило с первых дней, как отделились они от нас, сразу началась украинизация».

«И Одесса не украинский город – я много жил «в Одессе пыльной», и знаю, что это не украинский город. И Харьков не украинский. Малороссийский, может быть».

«И реки, и мосты в руинах темноты.
О том, что я иду к тебе во сне,
О том, что я иду к тебе во сне,
Не знаешь только ты».

Спел песню Павла Кашина.

В конце видео — Вечный огонь, заснятый мною в Луганске.

Президент своим указом увеличил нашу армию на 180 тысяч человек.

Теперь она вторая в мире по численности.

А если мы объединим нашу и украинскую армию в одну, то у нас будет первая в мире армия.

И некоторых это не может не пугать.
Хотя мы ведь и не грозим.

А если объединить русскую, украинскую и белорусскую?!.

ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКИЙ* КРУГ

Я вспоминаю молодость, как будто
не молод я. Отчётливо видны
мои герменевтические утра
моей герменевтической зимы.

Любой зимы, которая рождалась,
пока сидел за партами. Школяр,
я упивался текстом. Упивалась
и молодость грядущая моя.

Читал ночами, становясь болезнью:
глаза утрачивали чёткость, хворь
одолевала. Мириадом лезвий
меня пронзала книжка, скажем, «Вор».

Свистела вьюга за окном полночным.
Я шелестел страницами, как встарь.
О, каждый томик в звании поточном
на самом деле выполнил кустарь!

Я не дышал или дышал неслышно,
не книга точно предо мной, но сон:
сон человека дорогого слишком,
который дышит с вами в унисон.

Когда закончились те зимы с хрустом
предсмертно крепкого, как дуб, снежка,
я захлебнулся обновлённым чувством,
умноженным в отсутствие движка.

Теперь, пройдя из молодости первой
в раздел второй, сжав алфавит в кулак,
желаю скрипкой поиграть на нервах
у тех, кто в церкви гадит за пятак.

Дорога будет длинной, мускул — сильным.
Хочу (Маяк, мне скрипка только друг!),
как Хайдеггер, без мыслей страусиных,
понять герменевтический наш круг.

18 сентября 2018 года

———————

* ГЕРМЕНЕ‌ВТИКА [греч. ἑρμηνευτιϰή (τέχνη) — тол­ко­ва­тель­ная (нау­ка)] — ис­кус­ст­во ис­тол­ко­ва­ния; тео­рия ин­тер­пре­та­ции и по­ни­ма­ния текстов.

#матвейраздельный

Я рос в 90-е.

Из фронтовых (в том числе из-под Курска) писем писателя Андрея Платонова (28 августа было 125 лет со дня его рождения):

27 ИЮЛЯ 1942 ГОДА:

«Дорогая Муся!

Я только что вернулся – несколько дней не был в Москве, был на фронте. Я видел грозную и прекрасную картину боя современной войны. В небе гром наших эскадрилий, под ними гул и свист потоков артиллерийских снарядов, в стороне хриплое тявканье миномётов. Я был так поражён зрелищем, что забыл испугаться, а потом уже привык и чувствовал себя хорошо. Наша авиация действует мощно и сокрушительно, она вздымает тучи земли над врагом, а артиллерия перепахивает всё в прах.

Наши бойцы действуют изумительно. Велик, добр и отважен наш народ!»

6 ИЮНЯ 1943 ГОДА:

«Дорогая моя жена Маша!

Я под Курском. Наблюдаю и переживаю сильнейшие воздушные бои. Однажды попал в приключение.

На одну станцию немцы совершили налёт. Все вышли из эшелона, я тоже. Почти все легли, я не успел и смотрел стоя на осветительные ракеты. Потом я лечь не успел, меня ударило головой о дерево, но голова уцелела. Дело окончилось тем, что два дня болела голова, которая у меня никогда не болит, и шла кровь из носа. Теперь всё это прошло; взрывная волна была слаба для моей гибели. Меня убьёт только прямое попадание по башке.

Я так по тебе соскучился, так много есть что рассказать, так много есть чего писать».

10 ИЮНЯ 1943 ГОДА:

«Я тут пережил сильные воздушные бои (недавно), много повидал, но мой сын, должно быть, помог мне избегнуть гибели. Я случайно попал под Курск как раз в день большого налёта врага и всё пережил, только закалился в терпении».

1 ИЮЛЯ 1943 ГОДА:

«Смерть несколько раз близко проходила возле меня, но чаще она минует тебя столь быстро, что замечаешь её тогда, когда она уже прошла. Трудно мне было в Курске. А в общем, я уже привык. Гораздо труднее всего – это тоска по сыну и желание увидеть тебя».

3 ОКТЯБРЯ 1943 ГОДА:

«[.. ] мне постоянно так тяжело, что и война для меня отдых. Здесь для меня люди ближе, и я, склонный к привязанности, люблю здесь людей. Русский солдат для меня святыня, и здесь я вижу его непосредственно. Только позже, если буду жив, я опишу его».

Спел песню «Белая берёза».

Песня уникальной судьбы: сочинённая в 1960-м году 17-летним слесарем-инструментальщиком завода «Калибр» Владимиром Трепетцовым, она станет шлягером 1970-х, а затем её перепоют Аркадий Северный, Михаил Гулько и многие другие, включая даже Стаса Михайлова.

Но мне милее (и она заметно отличается от всех остальных) версия, звучащая в фильме Георгия Данелии «Афоня», от неё и отталкиваюсь в музыкальном плане.

22 года назад не стало Сергея Бодрова-младшего.

Было ему 30 лет.

Образ Данилы Багрова, с которым Бодров так или иначе сросся, очень бы сегодня пригодился, конечно.

Как 31 июля 1941-го в короткометражке «Чапаев с нами» выплывал (воскресал) Василий Иванович, сыгранный всесоюзным любимцем Борисом Бабочкиным, или как 2 августа 1941-го в «Боевом киносборнике №1» с экрана сходил главный герой трилогии «Юность Максима» — «Возвращение Максима» — «Выборгская сторона» большевик Максим Лисицын, сыгранный всесоюзным любимцем Борисом Чирковым, так и Данила Багров в исполнении всенародного любимца Сергея Бодрова ещё весной 2022-го, сказав с экрана «Сила в правде» и «Во время войны нельзя говорить плохо о своих, никогда», мог бы уйти добровольцем на СВО — сражаться против подконтрольных американцам бандеровцев, чем он и так уже с успехом занимался в «Брате-2».

2 года назад погиб в ДТП, когда ехал в Донбасс, Сергей Пускепалис.

Я его заметил в фильме «Простые вещи», полюбил после «Как я провёл этим летом», а вскоре Сергей Витауто стал всенародно обожаемым, практически наравне с Бодровым (с которым он погибнет в один день с разницей ровно в 20 лет).

Он мне везде нравился: в «Жизни и судьбе», в «Восьмёрке», даже в «1941. Крылья над Берлином».

В «Крике совы» — особенно. Это вообще один из лучших отечественных постсоветских сериалов.

Впервые я увидел вживую Сергея Витауто в 2018-м, на фестивале «Традиция», сидели рядом.

Тогда же и там же я впервые увидел Дашу Дугину.

В 2022 году и Сергей Витауто, и Даша опять были на фестивале «Традиция».

И я был счастлив от того, что они вот тут, рядом, дотронуться можно, — радостные, улыбчивые, родные.

Пускепалис смешно рассказывал, что, если русифицировать его фамилию, получится Полубуханкин.

Всерьёз говорил, как в 2014 году собирался выдвигаться с партизанским отрядом в Одесскую область.

Даша весело носилась с фотоаппаратом (на предыдущих фестивалях она давала его мне, и я её фотографировал).

Сразу после фестиваля взорвали Дашу.

Спустя месяц погиб Пускепалис.

Но оба навечно живые, конечно.

Люблю вас.

Я ЗНАКОМ С ТОЙ ДОНЧАНКОЙ…

В рамках Московской международной книжной ярмарки прошла презентация новой книги стихотворений знаменитого российского поэта Анны Ревякиной (на фото) «Кевларовый век».
Это издание – второй совместный проект уроженки Донецка Анны Ревякиной и донбасского художника Юлии Толстоусовой. Первым результатом их сотрудничества были иллюстрации к культовой поэме Анны Ревякиной «Шахтёрская дочь».
Кевлар – очень лёгкий и прочный материал, из которого делают бронежилеты, шлемы и другие предметы, защищающие тело от пуль и осколков. В поэзии же кевлар сохраняет душу и совесть, не даёт им распасться, изменить себе. Кевларовый век – это век тяжёлых испытаний и мучительного выбора, век главной проверки на верность самому себе, своей культуре и своим предкам. Поэтический кевлар защищает великий русский язык. Кевларовый век – это время новых больших вопросов для литературы, особенно для поэзии, время новых героев. Это век, рождающий новые поэтические имена...

Полностью материал и стихи Матвея Раздельного

===================
💡ПОДПИСАТЬСЯ на ТГ-канал «Литературной газеты»

158 лет назад родился Герберт Уэллс — британский писатель, автор классических романов «Война миров», «Машина времени» и «Человек-неведимка».

Социалист, побывавший единожды в дореволюционной (1914) и дважды в советской (1920 и 1934) России.

Был влюблён в гражданскую жену Максима Горького — Марию Закревскую (звал её замуж).

В 1920-м имел беседу с Лениным, после чего написал критическую книгу «Россия во мгле».

Этот эпизод был реконструирован в фильме Сергея Юткевича с ответным антонимичным названием «Свет над Россией» (1947), где рассказывается об электрификации Советского Союза, в которую безымянный «английский писатель» не верит.

«Свет над Россией», как и многие советские фильмы, опровергает клишированное представление о «большевистском кино» как об агитационном лубке: персонажи здесь читают не только «Анти-Дюринг», но и «Героя нашего времени», высмеяны малограмотные рубящие с плеча революционеры (гнобящие часовщика из «бывших»), наказан злоупотребляющий властью хам-революционер (напавший на девушку из «бывших»), показан социальный лифт для переходящих на сторону советской власти чуждых элементов (обиженный на большевиков герой Охлопкова, продающий спички в ожидании ареста и расстрела, по просьбе Ленина начинает проектировать систему электростанций), наконец — Ленин гуляет по вечерней Москве на фоне... православного храма.

В 1934-м Уэллс возьмёт интервью у Сталина и изменит мнение об СССР в лучшую сторону, а про самого Иосифа Виссарионовича напишет:

«Я никогда не встречал более искреннего, прямолинейного и честного человека. Именно благодаря этим качествам, а не чему-то мрачному и таинственному, обладает он такой огромной и неоспоримой властью в России. До нашей встречи я думал, что он, вероятней всего, занимает такое положение потому, что его боятся; теперь же я понимаю, что его не боятся, ему доверяют».

Мой родной город Владимир имеет интересную кинематографическую судьбу.

Область (особенно город Суздаль) — гораздо более богатую, но меня гипнотизирует именно областной центр.

Фильмов здесь снято не так много, однако каждый из них — явление, и, гуляя по локациям, я всегда испытываю волнующее чувство сопричастности сразу нескольким неотпускающим киновселенным, созданным во второй половине XX века.

Для начала определимся с перечнем: «И снова утро» Казанского (1961), «Женитьба Бальзаминова» Воинова (1964), «Андрей Рублёв» Тарковского (1966), «Прошу слова» Панфилова (1975), «Встреча» Итыгилова (1980), «Полёты во сне и наяву» Балаяна (1982), «Успех» Худякова (1984), «Приход луны» Швырёва (1987), «Цареубийца» Шахназарова (1991).

Режиссёры сплошь именитые: Казанский снял «Старика Хоттабыча» и «Человека-амфибию», Воинов экранизировал «Дядюшкин сон» и «Рудина» (а также сыграл Скумбриевича в классическом «Золотом телёнке»), Итыгилов снял «Это мы, Господи!..» по повести Константина Воробьёва «Убиты под Москвой», Худяков и Швырёв, пусть и не однозначные глыбы, но указанные фильмы создали по сценариям Гребнева (сценариста «Дикой собаки динго» и «Июльского дождя») и Габриловича (сценариста «Двух бойцов» и «В огне брода нет») соответственно, а фамилии Тарковский, Панфилов, Балаян и Шахназаров в пояснениях не нуждаются.

Интересно и скопление актёров первой величины в географически максимально владимирских лентах: в «Андрее Рублёве» — Анатолий Солоницын, Ролан Быков, Юрий Никулин, Михаил Кононов и Николай Бурляев, в «Прошу слова» — Инна Чурикова, Николай Губенко, Василий Шукшин (одна из последних ролей, озвучить не успел) и Леонид Броневой, во «Встрече» — Станислав Любшин, Нина Русланова и Сергей Никоненко, в «Успехе» — Леонид Филатов, Алиса Фрейндлих, Александр Збруев, Лев Дуров и Лариса Удовиченко и, конечно, в самых владимирских «Полётах во сне и наяву» — Олег Янковский, Людмила Гурченко, Олег Табаков, Никита Михалков и Олег Меньшиков.

Завораживают сюжетные наслоения на одни те же (намагничивающиеся таким образом) места:

1) душераздирающие сцены опоздания к любимой героя Владимира Самойлова в «И снова утро» и расставания главных героев «Прихода луны» сняты на владимирском ж/д вокзале со старым и новым зданиями соответственно;

2) беседа героя Янковского с женой и любовницей в автомобиле в «Полётах...» происходит там же, где разговор свахи с матерью героя Вицина о второй невесте в «Женитьбе Бальзаминова» (единственный владимирский эпизод из снятой в Суздале картины) и судьбоносное свидание главных героев «Прихода луны»;

3) окно рабочего кабинета героя Янковского в «Полётах...» выходит на сквер, по которому гуляют герои Любшина и Руслановой во «Встрече», а приводит герой Любшина героиню Руслановой в гостиницу, где живёт (и мы наблюдаем вид из окна) герой Филатова в «Успехе»;

4) героиня Чуриковой в «Прошу слова» смотрит на реку, через которую мечтает построить мост, стоя ровно там, куда идут Орфей и Эвридика во сне главного героя «Прихода луны» и где (мимо этого места) проходят герои Филатова и Збруева в «Успехе».

А ещё есть 2 единожды использованные любопытные локации:

1) в «Прошу слова» — героиня Чуриковой, приезжая к кафе, где будет трапезничать с героем Шукшина, проходит мимо реально на момент съёмок фильма готовящегося к открытию памятника Михаилу Фрунзе;

2) в «Цареубийце» — в роли несохранившегося екатеринбургского дома Ипатьева, в подвале которого был расстрелян вместе с семьёй и прислугой Николай II, выступил владимирский дом Бажанова, спроектированный архитектором Яковом Ревякиным.

Дарственная надпись любимого поэта.