В океанариуме в Шэньчжэне плавает искусственная китовая акула. Благодаря своим механическим плавникам робот-рыба длиной пять метров и весом более 500 кг может плавать, поворачиваться, прыгать и нырять, имитируя естественные движения настоящей акулы.
Издалека она выглядит как самая настоящая рыба, и только вблизи можно разглядеть швы, скрепляющие отдельные части. Внутри монструозной машины — 13 тысяч деталей, в том числе 156 датчиков и 14 электродвигателей.
В океанариуме в Шэньчжэне плавает искусственная китовая акула. Благодаря своим механическим плавникам робот-рыба длиной пять метров и весом более 500 кг может плавать, поворачиваться, прыгать и нырять, имитируя естественные движения настоящей акулы.
Издалека она выглядит как самая настоящая рыба, и только вблизи можно разглядеть швы, скрепляющие отдельные части. Внутри монструозной машины — 13 тысяч деталей, в том числе 156 датчиков и 14 электродвигателей.
It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from fr
