ПРОЗАСЕДАВШИЕСЯ (НеМаяковский, проза на актуальную тему)
Президент Южной Кореи Юн Сок Ёль должен уйти. Он объявил военное положение, которое отменил парламент и потребовал его отставки. Изменник. Поддерживается США, будущая судьба неизвестна.
Президент Франции Макрон не справился с правительственным кризисом и должен уйти. Слабак. Поддерживается США, будущая судьба неизвестна.
Президент Грузии Зурабишвили должна уйти после истечения полномочий, но не хочет этого делать. Наглая дура. Поддерживается США, будущая судьба неизвестна.
Просроченный нелегитимный президент б. Украины должен уйти и исчезнуть. Преступник, наркоман, гнида. Поддерживается США, будущая судьба вполне очевидна: позорная политическая эмиграция или публичная казнь.
ПРОЗАСЕДАВШИЕСЯ (НеМаяковский, проза на актуальную тему)
Президент Южной Кореи Юн Сок Ёль должен уйти. Он объявил военное положение, которое отменил парламент и потребовал его отставки. Изменник. Поддерживается США, будущая судьба неизвестна.
Президент Франции Макрон не справился с правительственным кризисом и должен уйти. Слабак. Поддерживается США, будущая судьба неизвестна.
Президент Грузии Зурабишвили должна уйти после истечения полномочий, но не хочет этого делать. Наглая дура. Поддерживается США, будущая судьба неизвестна.
Просроченный нелегитимный президент б. Украины должен уйти и исчезнуть. Преступник, наркоман, гнида. Поддерживается США, будущая судьба вполне очевидна: позорная политическая эмиграция или публичная казнь.
BY Дмитрий Медведев
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from fr
