Новые подробности истории с нападением таджиков на людей в Самаре.
Ещё информация, о которой не рассказал Михаил в этом видео. Как вы помните, всё начиналось с потасовки около школы в которой якобы участвовал ребёнок из семьи Судаковых, выяснилось, что он в той драке не участвовал и никого не бил.
«Сейчас у нас в школе работают инспектора ПДН, которые пытаются выяснить, а была ли детская драка и кто к ней причастен. Уже известно, что мой сын в этом конфликте участия не принимал. Получается, из-за ничего моего мужа искалечили, без всяких разговоров. Его били на убой», — рассказывает Юлия Судакова.
Новые подробности истории с нападением таджиков на людей в Самаре.
Ещё информация, о которой не рассказал Михаил в этом видео. Как вы помните, всё начиналось с потасовки около школы в которой якобы участвовал ребёнок из семьи Судаковых, выяснилось, что он в той драке не участвовал и никого не бил.
«Сейчас у нас в школе работают инспектора ПДН, которые пытаются выяснить, а была ли детская драка и кто к ней причастен. Уже известно, что мой сын в этом конфликте участия не принимал. Получается, из-за ничего моего мужа искалечили, без всяких разговоров. Его били на убой», — рассказывает Юлия Судакова.
Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted.
from fr
