Юрия Дудя и Екатерину Шульман внесли в список иностранных агентов. Вместе с ними там уже давно десятки других журналистов и деятелей.
Абсолютное презрение со стороны Путина. Абсолютное недоверие. Восприятие журналиста, как заведомо продажного существа, которое по заказу будет мочить даже свою маму.
Путина и его неуважение к СМИ, в принципе, можно понять – на его, ещё не президентских глазах, СМИ разворачивали страну в любых направлениях – по заданию своих владельцев.
Теперь вся чиновничья страна считает, что независимого взгляда просто не существует – это такой образ мысли, спущенный сверху и очень хорошо проросший во многих головах. Почему? Потому что российская государственная служба не предусматривает независимости и идей – это лишь раболепное следование приказам хозяина Кремля, Верховного, Папы, Начальника. А ещё – многих из нас, кто хотя бы раз в жизни говорил: «Ну это же журнашлюхи!»
Главная задача служивых государственников – угадать мысли руководителя, что мы уже видели на легендарном Совбезе в исполнении главы СВР Нарышкина. Именно поэтому поверить в то, что Дудь может снимать и говорить то, что он считает нужным, – просто невозможно. У всего на свете есть начальники.
Мне ярко запомнился один случай: несколько лет назад мы раскопали очень неприятную историю про высокопоставленного сотрудника Газпрома. Опубликовали её. Через несколько часов в редакцию позвонили, а человек с той стороны начал кричать: «Кто меня заказал, кто заказал?»
Он не опроверг ни одного факта. Его вообще не волновало, почему он так жидко обосрался и влип в такую плохую историю. Его интересовало лишь одно: кто-его-заказал? На чьи деньги его слили?
Это логика человека, который не видит причины проблем в себе и в своих действиях. Ты можешь быть вором, преступником, тварью, людоедом, коррупционером – но другим об этом незачем знать. И поэтому любую гласность надо выжигать известью: «Наша жизнь – это наше внутреннее дело, другим о ней знать не нужно».
Один мой древний знакомый, всю жизнь проработавший на государство, любил повторять: «Госслужба – это государева служба!» И очень довольно улыбался, потому что служить государю – это и самому в чём-то быть государем.
Но независимые журналисты – это не государевы слуги. Они могут (и должны) задавать вопросы человеку, который взял на себя ответственность за страну. Независимые журналисты свободны в своих взглядах и чаще всего оппозиционны. Ведь, если ты государственник, тебе гораздо приятнее будет устроиться туда, где все к этому располагает, а не мотаться по арендным подвалам независимых малых медиа – без страховки, тринадцатой зарплаты и фитнеса через дорогу.
В глазах государственной машины, журналист, который не разделяет верховных взглядов на проблемы общества, становится – трейд марк – «оппозиционером». А хуже независимого журналиста в глазах Путина может быть лишь один человек: оппозиционный деятель. Он, как и журналист, не может быть самостоятельным в своих действиях, он проплачен, курируем, загосдепен или омишестен. Он говорит неприятные вещи не потому, что его это искренне бесит, расстраивает или злит. Он делает это за деньги. Потому что иначе – никак.
Самое трогательное, что на уровнях ниже, гораздо ниже Трона, многие служивые государевы люди всё прекрасно понимают. Они понимают причины тех или иных решений, смотрят того же Дудя или, например, Шульман по вечерам. Они пересказывают то, что услышали от них своим друзьям и знакомым. Но всегда при этом поднимают высоко глаза, морщинят лоб и шепчут: «Ну ты че, ты думаешь, что я не понимаю? Да я всё это вижу каждый день.» И отодвигают телефон подальше – чтобы никто разговор не подслушал. Или не подсмотрел.
Поэтому список иностранных агентов будет пополняться. Потому что мысль не остановить. Желание свободы не затоптать. Жажду лучшей жизни, правды, совести. Ум, мозги и интеллект всегда ярче общей массы, они обращают на себя внимание. И им всегда будет противостоять человек с Начальником в голове.
Этот мешок иноагентских ярлыков всё будет раздуваться, пока в какой-то момент не встанет вопрос: «А кто здесь вообще кого охраняет?»
Юрия Дудя и Екатерину Шульман внесли в список иностранных агентов. Вместе с ними там уже давно десятки других журналистов и деятелей.
Абсолютное презрение со стороны Путина. Абсолютное недоверие. Восприятие журналиста, как заведомо продажного существа, которое по заказу будет мочить даже свою маму.
Путина и его неуважение к СМИ, в принципе, можно понять – на его, ещё не президентских глазах, СМИ разворачивали страну в любых направлениях – по заданию своих владельцев.
Теперь вся чиновничья страна считает, что независимого взгляда просто не существует – это такой образ мысли, спущенный сверху и очень хорошо проросший во многих головах. Почему? Потому что российская государственная служба не предусматривает независимости и идей – это лишь раболепное следование приказам хозяина Кремля, Верховного, Папы, Начальника. А ещё – многих из нас, кто хотя бы раз в жизни говорил: «Ну это же журнашлюхи!»
Главная задача служивых государственников – угадать мысли руководителя, что мы уже видели на легендарном Совбезе в исполнении главы СВР Нарышкина. Именно поэтому поверить в то, что Дудь может снимать и говорить то, что он считает нужным, – просто невозможно. У всего на свете есть начальники.
Мне ярко запомнился один случай: несколько лет назад мы раскопали очень неприятную историю про высокопоставленного сотрудника Газпрома. Опубликовали её. Через несколько часов в редакцию позвонили, а человек с той стороны начал кричать: «Кто меня заказал, кто заказал?»
Он не опроверг ни одного факта. Его вообще не волновало, почему он так жидко обосрался и влип в такую плохую историю. Его интересовало лишь одно: кто-его-заказал? На чьи деньги его слили?
Это логика человека, который не видит причины проблем в себе и в своих действиях. Ты можешь быть вором, преступником, тварью, людоедом, коррупционером – но другим об этом незачем знать. И поэтому любую гласность надо выжигать известью: «Наша жизнь – это наше внутреннее дело, другим о ней знать не нужно».
Один мой древний знакомый, всю жизнь проработавший на государство, любил повторять: «Госслужба – это государева служба!» И очень довольно улыбался, потому что служить государю – это и самому в чём-то быть государем.
Но независимые журналисты – это не государевы слуги. Они могут (и должны) задавать вопросы человеку, который взял на себя ответственность за страну. Независимые журналисты свободны в своих взглядах и чаще всего оппозиционны. Ведь, если ты государственник, тебе гораздо приятнее будет устроиться туда, где все к этому располагает, а не мотаться по арендным подвалам независимых малых медиа – без страховки, тринадцатой зарплаты и фитнеса через дорогу.
В глазах государственной машины, журналист, который не разделяет верховных взглядов на проблемы общества, становится – трейд марк – «оппозиционером». А хуже независимого журналиста в глазах Путина может быть лишь один человек: оппозиционный деятель. Он, как и журналист, не может быть самостоятельным в своих действиях, он проплачен, курируем, загосдепен или омишестен. Он говорит неприятные вещи не потому, что его это искренне бесит, расстраивает или злит. Он делает это за деньги. Потому что иначе – никак.
Самое трогательное, что на уровнях ниже, гораздо ниже Трона, многие служивые государевы люди всё прекрасно понимают. Они понимают причины тех или иных решений, смотрят того же Дудя или, например, Шульман по вечерам. Они пересказывают то, что услышали от них своим друзьям и знакомым. Но всегда при этом поднимают высоко глаза, морщинят лоб и шепчут: «Ну ты че, ты думаешь, что я не понимаю? Да я всё это вижу каждый день.» И отодвигают телефон подальше – чтобы никто разговор не подслушал. Или не подсмотрел.
Поэтому список иностранных агентов будет пополняться. Потому что мысль не остановить. Желание свободы не затоптать. Жажду лучшей жизни, правды, совести. Ум, мозги и интеллект всегда ярче общей массы, они обращают на себя внимание. И им всегда будет противостоять человек с Начальником в голове.
Этот мешок иноагентских ярлыков всё будет раздуваться, пока в какой-то момент не встанет вопрос: «А кто здесь вообще кого охраняет?»
BY Могутин
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital.
from fr
