В НИИ механики МГУ повысили эффективность добычи нефти с помощью водогазового воздействия #наука_мгу #днт
Сотрудники НИИ механики МГУ провели исследование влияния различных химических составов нефти на выбор оптимальных стратегий водогазового воздействия на нефтяные пласты. Исследование, поддержанное Российским научным фондом, опубликовано в журнале Energies.
Для более эффективного вытеснения нефти был использован углекислый газ, так как он имеет хорошую растворимость. Результаты исследования показали, что экономическая эффективность водогазового воздействия главным образом зависит от двух факторов: безразмерной скорости закачки и плотности нефти при поверхностных условиях. При этом давление насыщения и минимальное давление смесимости не являются определяющими. Закачка углекислого газа в пласт, насыщенный более легкой нефтью, повышает эффективность извлечения нефти за счет увеличения объема CO2, извлекаемого на поверхность вместе с добываемой нефтью.
Стратегии, основанные на закачке CO2, могут не только повысить рентабельность, но и способствовать снижению выбросов в атмосферу. В связи с этим, необходимо проводить оценку эффективности и рентабельности стратегий водогазового воздействия.
В НИИ механики МГУ повысили эффективность добычи нефти с помощью водогазового воздействия #наука_мгу #днт
Сотрудники НИИ механики МГУ провели исследование влияния различных химических составов нефти на выбор оптимальных стратегий водогазового воздействия на нефтяные пласты. Исследование, поддержанное Российским научным фондом, опубликовано в журнале Energies.
Для более эффективного вытеснения нефти был использован углекислый газ, так как он имеет хорошую растворимость. Результаты исследования показали, что экономическая эффективность водогазового воздействия главным образом зависит от двух факторов: безразмерной скорости закачки и плотности нефти при поверхностных условиях. При этом давление насыщения и минимальное давление смесимости не являются определяющими. Закачка углекислого газа в пласт, насыщенный более легкой нефтью, повышает эффективность извлечения нефти за счет увеличения объема CO2, извлекаемого на поверхность вместе с добываемой нефтью.
Стратегии, основанные на закачке CO2, могут не только повысить рентабельность, но и способствовать снижению выбросов в атмосферу. В связи с этим, необходимо проводить оценку эффективности и рентабельности стратегий водогазового воздействия.
The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from fr
