Константин Белик, потерявший супругу и дочь при взрыве дома на Линейной, 39, посчитал, что на осужденных лжегазовщиков нужно возбудить еще одно уголовное дело. С соответствующим обращением он и его мать Татьяна Мурзина обратились к Александру Бастрыкину.
Татьяна Мурзина полагает, что Евгений Кавун и Ирина Урбах должны понести ответственность за мошенничество, а обвинение следует переквалифицировать в умышленное убийство.
— За 16 жизней получить десять лет — я считаю, что это несправедливость. Получается за одну жизнь по полгода, если мы математически всё это разделим. Суд должен был учесть, что они всё-таки обманывали людей.
В обращении к главе СКР сказано, что лжегазовщики рассказали следователям, как меняли газовое оборудование в нескольких домах в Омске и Новосибирске. Татьяна Мурзина считает, что эти показания подтверждают мошеннические действия.
Также, в жалобе сын и мать заявили о причастности к преступлению сожительницы Евгения Кавуна, так как она могла знать о действиях лжегазовщиков и скрывала это. Константин Белик и Татьяна Мурзина потребовали возбудить в отношении неё уголовное дело по факту укрывательства преступлений. В СК ответили, что её причастность не установлена.
Следователи ответили Константину и его матери, что в их обращении «не имеется вопросов, относящихся к компетенции Следственного комитета». Расследование установило, что Евгений Кавун и Ирина Урбах не преследовали цель умышленного убийства жильцов дома, поэтому оснований для квалификации дела по статье 105 УК РФ нет.
Константин Белик, потерявший супругу и дочь при взрыве дома на Линейной, 39, посчитал, что на осужденных лжегазовщиков нужно возбудить еще одно уголовное дело. С соответствующим обращением он и его мать Татьяна Мурзина обратились к Александру Бастрыкину.
Татьяна Мурзина полагает, что Евгений Кавун и Ирина Урбах должны понести ответственность за мошенничество, а обвинение следует переквалифицировать в умышленное убийство.
— За 16 жизней получить десять лет — я считаю, что это несправедливость. Получается за одну жизнь по полгода, если мы математически всё это разделим. Суд должен был учесть, что они всё-таки обманывали людей.
В обращении к главе СКР сказано, что лжегазовщики рассказали следователям, как меняли газовое оборудование в нескольких домах в Омске и Новосибирске. Татьяна Мурзина считает, что эти показания подтверждают мошеннические действия.
Также, в жалобе сын и мать заявили о причастности к преступлению сожительницы Евгения Кавуна, так как она могла знать о действиях лжегазовщиков и скрывала это. Константин Белик и Татьяна Мурзина потребовали возбудить в отношении неё уголовное дело по факту укрывательства преступлений. В СК ответили, что её причастность не установлена.
Следователи ответили Константину и его матери, что в их обращении «не имеется вопросов, относящихся к компетенции Следственного комитета». Расследование установило, что Евгений Кавун и Ирина Урбах не преследовали цель умышленного убийства жильцов дома, поэтому оснований для квалификации дела по статье 105 УК РФ нет.
Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. Continuing its crackdown against entities allegedly involved in a front-running scam using messaging app Telegram, Sebi on Thursday carried out search and seizure operations at the premises of eight entities in multiple locations across the country. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels.
from fr
