Дмитрий Захватов — адвокат по политическим делам, в настоящее время его статус приостановлен. Он защищал в судах сотни активистов и противников режима, среди которых Марина Овсянникова, Алла Гутникова, Алексей Москалёв, Ольга Мисик, Маша Алёхина, Люся Штейн. Захватов участвовал в спасении своих подопечных от российского «правосудия» — помогал им выехать за пределы страны. Сам он после 24 февраля еще почти год оставался в России, продолжая адвокатскую деятельность и открыто высказываясь против войны. Уехал в Литву после кампании по его травле с угрозами в одном из Z-пабликов.
— Если вы можете обменять свой статус [адвоката] на жизнь человека, просто сделайте это, и всё. Ради этого стоило становиться, значит адвокатом, и ради этого стоило пройти весь этот длинный путь, — считает Дмитрий.
О деградации судебной системы, вероятности массовых репрессий и возможностях демократического движения в России говорим с юристом Дмитрием Захватовым.
Дмитрий Захватов — адвокат по политическим делам, в настоящее время его статус приостановлен. Он защищал в судах сотни активистов и противников режима, среди которых Марина Овсянникова, Алла Гутникова, Алексей Москалёв, Ольга Мисик, Маша Алёхина, Люся Штейн. Захватов участвовал в спасении своих подопечных от российского «правосудия» — помогал им выехать за пределы страны. Сам он после 24 февраля еще почти год оставался в России, продолжая адвокатскую деятельность и открыто высказываясь против войны. Уехал в Литву после кампании по его травле с угрозами в одном из Z-пабликов.
— Если вы можете обменять свой статус [адвоката] на жизнь человека, просто сделайте это, и всё. Ради этого стоило становиться, значит адвокатом, и ради этого стоило пройти весь этот длинный путь, — считает Дмитрий.
О деградации судебной системы, вероятности массовых репрессий и возможностях демократического движения в России говорим с юристом Дмитрием Захватовым.
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands.
from fr
