Я долго думал, почему же у нашего главного патриота и отца нации такое восприятие войны: во многом геройское, киношное с придыханием. Ведь достаточно провести час в интернете, покопаться в новостях, всмотреться в эти пустые от боли лица, позвонить, поговорить и понять, что война — это горе, а не героическая картинка.
А потом до меня дошло. Почему его восприятию не быть киношным, если он буквально смотрит фильм, в котором всех побеждает? Для него происходящее — истинная движуха. Сплошная оргия самоутверждения и эго-раздувательства.
Он же видит людей через папочки. Глядит на погибших и раненных через осмотрительно сформированные доклады и заботливо подсчитанные цифры. А если перед ним и появляются живые люди, то они оказываются отобранными с не меньшей заботой и осмотрительностью.
Наверное, любой на его месте так и продолжал бы наслаждаться «движухой». Ехать на фронт — страшно. Рыть правду — больно. Принимать провалы — невыносимо. Откуда же тут взяться адекватности и состраданию? Он — главный герой фильма, исполинская масса, формирующая гравитационную силу. Мы же — третьесортная массовка, отплясывающая в танце патриотизма. Вот и геройствуем как полоумные, крепчаем и отстаиваем суверенитет.
Я долго думал, почему же у нашего главного патриота и отца нации такое восприятие войны: во многом геройское, киношное с придыханием. Ведь достаточно провести час в интернете, покопаться в новостях, всмотреться в эти пустые от боли лица, позвонить, поговорить и понять, что война — это горе, а не героическая картинка.
А потом до меня дошло. Почему его восприятию не быть киношным, если он буквально смотрит фильм, в котором всех побеждает? Для него происходящее — истинная движуха. Сплошная оргия самоутверждения и эго-раздувательства.
Он же видит людей через папочки. Глядит на погибших и раненных через осмотрительно сформированные доклады и заботливо подсчитанные цифры. А если перед ним и появляются живые люди, то они оказываются отобранными с не меньшей заботой и осмотрительностью.
Наверное, любой на его месте так и продолжал бы наслаждаться «движухой». Ехать на фронт — страшно. Рыть правду — больно. Принимать провалы — невыносимо. Откуда же тут взяться адекватности и состраданию? Он — главный герой фильма, исполинская масса, формирующая гравитационную силу. Мы же — третьесортная массовка, отплясывающая в танце патриотизма. Вот и геройствуем как полоумные, крепчаем и отстаиваем суверенитет.
BY Рыбья голова
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion.
from fr
