В Тобольске случились ОКН (объекты культурного наследия). Чтобы их отреставрировать, надо разработать несколько дорогих проектов, которые подтвердят, что элементы дома, которые под госохраной, точно уцелеют или хотя бы будут воссозданы.
Абы как эти дома отреставрировать нельзя: только строго по проекту и через публичные обсуждения.
Поскольку это дорого и обременительно, эти дома нахрен никому не нужны в подгорной части города. А если ОКН снести, то можно даже сесть.
Поэтому дома, которые давно в реестре ОКН, догнивают свой век, пока сами не развалятся (или пока у них не появятся инвесторы, деньги и т.д.). В планы про 2030 год пока верится слабо. Тюменские власти обожают планировать, а исполнять свои обещания потом не очень получается.
В Тюмени денег больше, город больше (ещё и областной центр). Поэтому с памятниками попроще (и с кем зарешать вопросик по сносу - тоже все под боком).
А если дом будет сам собой утрачен, то его можно совершенно спокойно исключить из реестра ОКН. И построить там новый ЖК.
Похожая беда на самом деле много где в провинциальных городах.
В Тобольске случились ОКН (объекты культурного наследия). Чтобы их отреставрировать, надо разработать несколько дорогих проектов, которые подтвердят, что элементы дома, которые под госохраной, точно уцелеют или хотя бы будут воссозданы.
Абы как эти дома отреставрировать нельзя: только строго по проекту и через публичные обсуждения.
Поскольку это дорого и обременительно, эти дома нахрен никому не нужны в подгорной части города. А если ОКН снести, то можно даже сесть.
Поэтому дома, которые давно в реестре ОКН, догнивают свой век, пока сами не развалятся (или пока у них не появятся инвесторы, деньги и т.д.). В планы про 2030 год пока верится слабо. Тюменские власти обожают планировать, а исполнять свои обещания потом не очень получается.
В Тюмени денег больше, город больше (ещё и областной центр). Поэтому с памятниками попроще (и с кем зарешать вопросик по сносу - тоже все под боком).
А если дом будет сам собой утрачен, то его можно совершенно спокойно исключить из реестра ОКН. И построить там новый ЖК.
Похожая беда на самом деле много где в провинциальных городах.
Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday. "The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from fr
