Нежной поступью надвьюжной, Снежной россыпью жемчужной, В белом венчике из роз — Впереди — Исус Христос.
Как известно, многие литераторы Серебряного века с воодушевлением приняли октябрьский переворот и даже пошли буквально служить советской власти. Кто-то сделал это из романтических побуждений, кто-то из сугубо конъюнктурных. Причины были разными, но у всех этих историй был почти одинаковый конец: долгие страдания и преждевременная смерть.
«Обыкновенный царизм» расскажет одну из таких поучительных историй. Тем более, сегодня для этого есть замечательный повод — день рождения русского классика Александра Блока. И пускай его трагическая судьба послужит примером будущим поколениям честных русских людей.
В современном массовом сознании Блок воспринимается как поэт, писавший восторженные стихи о Прекрасной Даме. В реальности, своей прекрасной даме Любови Менделеевой (дочери знаменитого химика), Блок изменял с кем попало, а она ему с поэтом Андреем Белым. Впрочем, эту историю в деталях я расскажу на другом канале.
Вторая подробность про Блока, которую знает в России каждый школьник, заключается в том, что он воспевал революцию в поэме «Двенадцать» (пускай и весьма оригинальным образом). Но что произошло потом с «трубадуром революции», уже мало кто помнит. Что же, пора принять таблетку памяти.
Октябрьский переворот Блок принял действительно с восторгом. «Вне зависимости от личности, у интеллигенции звучит та же музыка, что и у большевиков. Интеллигенция всегда была революционна. Декреты большевиков — это символы интеллигенции», — писал поэт.
Блок считал, что бунт «чистых и первозданных» крестьян и пролетариата — это справедливое возмездие отвратительному миру дворянства и буржуазии (сам Блок, конечно, вырос в дворянской семье). Доходило до того, что поначалу он даже оправдывал разграбление собственной усадьбы.
«И если даже руками грязнее моих (и того не ведаю и о том, господи, не сужу) выкидывают из станка книжки даже несколько „заслуженного“ перед революцией писателя, как А. Блок, то не смею я судить», — смиренно говорил поэт.
В первые годы советской власти большевики активно назначали и выбирали Блока на самые разные должности во всевозможных комитетах и комиссиях, которые тогда росли, словно грибы после дождя. Однако по доброй традиции красные вскоре заподозрили поэта в «антисоветском заговоре» и в 1919 году чуть не расстреляли.
Вскоре и у самого Блока от революционных эскапад нового режима стало наступать живительное похмелье. В июне того же года он описывает крестьянские грабежи уже без всяких глубокомысленных оправданий: «Загажено все еще больше, чем в прошлом году. Видны следы гаженья сознательного и бессознательного».
В июле 1921 года известие о сожжении усадьбы в Шахматово для поэта стало страшным ударом. К тому времени он уже сильно голодал и тяжело болел (да, истинное отношение революции к русской интеллигенции было именно таким).
У Блока начали выпадать зубы, он часто падал в голодные обмороки. Друзья и близкие отмечали, что поэт мучался от страшных болей, а врачи постоянно кололи ему морфий и советовали экстренно выехать за границу, потому что никакой нормальной медицины в стране рабочих и крестьян просто не было.
Тогда супруга Блока обратилась с просьбой к советским властям выехать на лечение и вступила на Via Dolorosa бюрократического ада. Сначала Блокам наотрез отказали в выезде.
Тогда Любовь Блок попыталась задействовать Горького и Луначарского. Помогло лишь отчасти: Блоку разрешили выезд, но ей — нет. Однако поэт к тому моменту был уже настолько плох, что самостоятельно не мог даже выйти из дома.
В конце концов, семье Блок разрешили выезд, но не в Финляндию, а на Смоленское кладбище. Окончательное разрешение пришло в день смерти поэта. Он не дожил и до 41 года.
Символично, что перед смертью, находясь уже в полубреду, Блок порывался сжечь все экземпляры поэмы «Двенадцать».
Нежной поступью надвьюжной, Снежной россыпью жемчужной, В белом венчике из роз — Впереди — Исус Христос.
Как известно, многие литераторы Серебряного века с воодушевлением приняли октябрьский переворот и даже пошли буквально служить советской власти. Кто-то сделал это из романтических побуждений, кто-то из сугубо конъюнктурных. Причины были разными, но у всех этих историй был почти одинаковый конец: долгие страдания и преждевременная смерть.
«Обыкновенный царизм» расскажет одну из таких поучительных историй. Тем более, сегодня для этого есть замечательный повод — день рождения русского классика Александра Блока. И пускай его трагическая судьба послужит примером будущим поколениям честных русских людей.
В современном массовом сознании Блок воспринимается как поэт, писавший восторженные стихи о Прекрасной Даме. В реальности, своей прекрасной даме Любови Менделеевой (дочери знаменитого химика), Блок изменял с кем попало, а она ему с поэтом Андреем Белым. Впрочем, эту историю в деталях я расскажу на другом канале.
Вторая подробность про Блока, которую знает в России каждый школьник, заключается в том, что он воспевал революцию в поэме «Двенадцать» (пускай и весьма оригинальным образом). Но что произошло потом с «трубадуром революции», уже мало кто помнит. Что же, пора принять таблетку памяти.
Октябрьский переворот Блок принял действительно с восторгом. «Вне зависимости от личности, у интеллигенции звучит та же музыка, что и у большевиков. Интеллигенция всегда была революционна. Декреты большевиков — это символы интеллигенции», — писал поэт.
Блок считал, что бунт «чистых и первозданных» крестьян и пролетариата — это справедливое возмездие отвратительному миру дворянства и буржуазии (сам Блок, конечно, вырос в дворянской семье). Доходило до того, что поначалу он даже оправдывал разграбление собственной усадьбы.
«И если даже руками грязнее моих (и того не ведаю и о том, господи, не сужу) выкидывают из станка книжки даже несколько „заслуженного“ перед революцией писателя, как А. Блок, то не смею я судить», — смиренно говорил поэт.
В первые годы советской власти большевики активно назначали и выбирали Блока на самые разные должности во всевозможных комитетах и комиссиях, которые тогда росли, словно грибы после дождя. Однако по доброй традиции красные вскоре заподозрили поэта в «антисоветском заговоре» и в 1919 году чуть не расстреляли.
Вскоре и у самого Блока от революционных эскапад нового режима стало наступать живительное похмелье. В июне того же года он описывает крестьянские грабежи уже без всяких глубокомысленных оправданий: «Загажено все еще больше, чем в прошлом году. Видны следы гаженья сознательного и бессознательного».
В июле 1921 года известие о сожжении усадьбы в Шахматово для поэта стало страшным ударом. К тому времени он уже сильно голодал и тяжело болел (да, истинное отношение революции к русской интеллигенции было именно таким).
У Блока начали выпадать зубы, он часто падал в голодные обмороки. Друзья и близкие отмечали, что поэт мучался от страшных болей, а врачи постоянно кололи ему морфий и советовали экстренно выехать за границу, потому что никакой нормальной медицины в стране рабочих и крестьян просто не было.
Тогда супруга Блока обратилась с просьбой к советским властям выехать на лечение и вступила на Via Dolorosa бюрократического ада. Сначала Блокам наотрез отказали в выезде.
Тогда Любовь Блок попыталась задействовать Горького и Луначарского. Помогло лишь отчасти: Блоку разрешили выезд, но ей — нет. Однако поэт к тому моменту был уже настолько плох, что самостоятельно не мог даже выйти из дома.
В конце концов, семье Блок разрешили выезд, но не в Финляндию, а на Смоленское кладбище. Окончательное разрешение пришло в день смерти поэта. Он не дожил и до 41 года.
Символично, что перед смертью, находясь уже в полубреду, Блок порывался сжечь все экземпляры поэмы «Двенадцать».
For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War."
from fr
