😳Если долго смотреть на субсидиарку, то можно увидеть как она исчезает.
В прошлом выпуске мы поговорили о привлечении к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве.
В продолжение этой темы хотим поделиться случаем, как нам удалось снизить размер такой ответственности в одном споре.
Кредитор взыскал задолженность в 2015 г.
В 2017 г. исполнительное производство было окончено из-за отсутствия у должника имущества.
В 2020 г. Кредитор обратился с заявлением о банкротстве должника, дело было прекращено в связи с отсутствием возможности финансирования процедуры.
В 2021 г. Кредитор обратился с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве.
В итоге размер субсидиарной ответственности был снижен судом в два раза со ссылкой на бездействие кредитора:
«Арбитражный суд полагает, что имели место неосмотрительные действия самого истца, длительное время не предпринимавшего надлежащих мер по обращению с соответствующим иском в арбитражный суд в период, когда вероятность реального нахождения активов у Должника на сумму более 25 млн. была значительно более вероятна, чем в 2019 году
При таких обстоятельствах, арбитражный суд считает возможным снизить размер ответственности контролирующего лица в два раза, в удовлетворении остальной части исковых требований истца суд отказывает».
😳Если долго смотреть на субсидиарку, то можно увидеть как она исчезает.
В прошлом выпуске мы поговорили о привлечении к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве.
В продолжение этой темы хотим поделиться случаем, как нам удалось снизить размер такой ответственности в одном споре.
Кредитор взыскал задолженность в 2015 г.
В 2017 г. исполнительное производство было окончено из-за отсутствия у должника имущества.
В 2020 г. Кредитор обратился с заявлением о банкротстве должника, дело было прекращено в связи с отсутствием возможности финансирования процедуры.
В 2021 г. Кредитор обратился с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве.
В итоге размер субсидиарной ответственности был снижен судом в два раза со ссылкой на бездействие кредитора:
«Арбитражный суд полагает, что имели место неосмотрительные действия самого истца, длительное время не предпринимавшего надлежащих мер по обращению с соответствующим иском в арбитражный суд в период, когда вероятность реального нахождения активов у Должника на сумму более 25 млн. была значительно более вероятна, чем в 2019 году
При таких обстоятельствах, арбитражный суд считает возможным снизить размер ответственности контролирующего лица в два раза, в удовлетворении остальной части исковых требований истца суд отказывает».
"And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever."
from fr
