У нас с коллегой, возникла дискуссия, надо ли выполнять клинические рекомендации. Мы с ним оба имеем большой стаж клинической работы, оба стали врачами в 80-ые годы, когда диагностика и лечение больных не предполагали строгое следование протоколам, оставляя врачу большой простор для творчества. Коллегу раздражает прокрустово ложе клинреков, он пишет мне справедливые постулаты: «Каждый больной уникален. Перед алгоритмами снимаем шляпу, но не голову.» И, наконец, он с горечью спрашивает меня: «Ну почему в России исполнение клинических рекомендаций считается обязательным, в то время, как во всём остальном мире они остаются лишь рекомендациями?» Дорогой мой друг, я ведь не возражаю, что каждый пациент уникален. И было бы счастьем, если бы каждый врач, принимая решение о тактике лечения, прежде, чем отступить от клинических рекомендаций, знал их досконально. Но ведь не знают многие! Потому и не соблюдают. И выдают свою недоученность за самостийность, за уникальный подход к пациенту. Это как если бы горе-художник, не освоивший основы классической живописи, выдавал свою мазню за гениальное творчество («я так вижу!»), при этом элементарно не умея рисовать. Медицина — наука. Но она сродни искусству, поскольку постижение сути заболеваний, их течения, лечения и прогноза для больного, требует и колоссальных познаний и тонкой интуиции; требует вдохновения, решительности, осторожности и безграничного человеколюбия. Не случайно врачей называют «руками Бога», которыми он творит чудеса исцеления. И всё же знания врача не могут опираться только на личный опыт. Именно потому, что медицина — это, прежде всего, наука. А наука требует сильных доказательств. Клинические рекомендации (гайдлайны) — это алгоритмы по лечению болезней, а не по лечению больных. Они опираются на обширную доказательную базу и показывают самый эффективный и безопасный алгоритм диагностики, лечения и контроля эффективности лечения конкретного заболевания. Задача врача — правильно использовать имеющиеся алгоритмы, чтобы оптимально помочь больному. Помочь и не навредить человеку. Клинические рекомендации — не догма. Это накопленный опыт лечения болезней, подтвержденный большими исследованиями. Игнорировать гайдлайны нельзя. Бывают случаи, когда врач осознанно избирает, в интересах пациента, путь отклонения от протокола. Но, отступая от клинических рекомендаций, врач должен уметь объяснить, почему он это делает, выбирая тактику ведения конкретного больного. Врач должен уметь доказать, что его действия — не следствие незнания алгоритмов, а осознанное, аргументированное решение в интересах пациента. Как говорил великий русский врач Матвей Яковлевич Мудров, лечить следует не болезнь, а больного. Добавлю. Главная задача врача — опираясь на весь имеющийся объём знаний, оценить потенциальную пользу и потенциальный риск от возможной тактики лечения, чтобы выбрать для пациента оптимальный ваоиант медицинской помощи, руководствуясь принципом «помоги, но не навреди». Именно поэтому врач должен учиться всю жизнь, каждый день.
У нас с коллегой, возникла дискуссия, надо ли выполнять клинические рекомендации. Мы с ним оба имеем большой стаж клинической работы, оба стали врачами в 80-ые годы, когда диагностика и лечение больных не предполагали строгое следование протоколам, оставляя врачу большой простор для творчества. Коллегу раздражает прокрустово ложе клинреков, он пишет мне справедливые постулаты: «Каждый больной уникален. Перед алгоритмами снимаем шляпу, но не голову.» И, наконец, он с горечью спрашивает меня: «Ну почему в России исполнение клинических рекомендаций считается обязательным, в то время, как во всём остальном мире они остаются лишь рекомендациями?» Дорогой мой друг, я ведь не возражаю, что каждый пациент уникален. И было бы счастьем, если бы каждый врач, принимая решение о тактике лечения, прежде, чем отступить от клинических рекомендаций, знал их досконально. Но ведь не знают многие! Потому и не соблюдают. И выдают свою недоученность за самостийность, за уникальный подход к пациенту. Это как если бы горе-художник, не освоивший основы классической живописи, выдавал свою мазню за гениальное творчество («я так вижу!»), при этом элементарно не умея рисовать. Медицина — наука. Но она сродни искусству, поскольку постижение сути заболеваний, их течения, лечения и прогноза для больного, требует и колоссальных познаний и тонкой интуиции; требует вдохновения, решительности, осторожности и безграничного человеколюбия. Не случайно врачей называют «руками Бога», которыми он творит чудеса исцеления. И всё же знания врача не могут опираться только на личный опыт. Именно потому, что медицина — это, прежде всего, наука. А наука требует сильных доказательств. Клинические рекомендации (гайдлайны) — это алгоритмы по лечению болезней, а не по лечению больных. Они опираются на обширную доказательную базу и показывают самый эффективный и безопасный алгоритм диагностики, лечения и контроля эффективности лечения конкретного заболевания. Задача врача — правильно использовать имеющиеся алгоритмы, чтобы оптимально помочь больному. Помочь и не навредить человеку. Клинические рекомендации — не догма. Это накопленный опыт лечения болезней, подтвержденный большими исследованиями. Игнорировать гайдлайны нельзя. Бывают случаи, когда врач осознанно избирает, в интересах пациента, путь отклонения от протокола. Но, отступая от клинических рекомендаций, врач должен уметь объяснить, почему он это делает, выбирая тактику ведения конкретного больного. Врач должен уметь доказать, что его действия — не следствие незнания алгоритмов, а осознанное, аргументированное решение в интересах пациента. Как говорил великий русский врач Матвей Яковлевич Мудров, лечить следует не болезнь, а больного. Добавлю. Главная задача врача — опираясь на весь имеющийся объём знаний, оценить потенциальную пользу и потенциальный риск от возможной тактики лечения, чтобы выбрать для пациента оптимальный ваоиант медицинской помощи, руководствуясь принципом «помоги, но не навреди». Именно поэтому врач должен учиться всю жизнь, каждый день.
BY НеМинздрав
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Continuing its crackdown against entities allegedly involved in a front-running scam using messaging app Telegram, Sebi on Thursday carried out search and seizure operations at the premises of eight entities in multiple locations across the country. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers.
from fr
