⭕В Центральном военном суде Самары с последним словом выступил саксофонист с инвалидностью Андрей Шабанов
В Центральном окружном военном суде в Самаре музыкант-саксофонист Андрей Шабанов, которого обвинили в «призывах к терроризму» за пацифистские посты в соцсетях, выступил с последним словом:
«Я являюсь инвалидом второй группы по схожему заболеванию. Однако, будучи работоспособным, я единственный из нас двоих имею доход, так как являюсь профессиональным музыкантом-саксофонистом. Это мой основной род деятельности уже многие годы. Я неоднократно участвовал в фестивалях, работаю на различных площадках города, а также преподаю в частном порядке, занимаюсь репетиторством.
Имея столь сложный диагноз, я не пал духом, не скатился в алкоголизм или наркоманию, я социализирован, обеспечивая себя и маму, помогая ей финансово и физически, находя в ней возможность на личную жизнь с пациентами.
Да, я нарушил закон, совершил преступление и понесу наказание, но прошу вас, если есть такая возможность, учесть перечисленные обстоятельства и применить их для смягчения приговора, чтобы не лишать моей мамы опоры в лице единственного сына. И я не знаю, учитывается ли судом духовный фактор, но в занятии музыкой я поддерживаю в себе жизненные силы, а лишившись любимого дела, я увяну, в том числе, и как личность.
Я осознал свои непатриотичные поступки, считая себя виновным перед государством и народом России, в чем раскаиваюсь и заверяюсь, что впредь такое не повторится».
* — Внесен в перечень «террористов и экстремистов» Росфинмониторинга.
⭕В Центральном военном суде Самары с последним словом выступил саксофонист с инвалидностью Андрей Шабанов
В Центральном окружном военном суде в Самаре музыкант-саксофонист Андрей Шабанов, которого обвинили в «призывах к терроризму» за пацифистские посты в соцсетях, выступил с последним словом:
«Я являюсь инвалидом второй группы по схожему заболеванию. Однако, будучи работоспособным, я единственный из нас двоих имею доход, так как являюсь профессиональным музыкантом-саксофонистом. Это мой основной род деятельности уже многие годы. Я неоднократно участвовал в фестивалях, работаю на различных площадках города, а также преподаю в частном порядке, занимаюсь репетиторством.
Имея столь сложный диагноз, я не пал духом, не скатился в алкоголизм или наркоманию, я социализирован, обеспечивая себя и маму, помогая ей финансово и физически, находя в ней возможность на личную жизнь с пациентами.
Да, я нарушил закон, совершил преступление и понесу наказание, но прошу вас, если есть такая возможность, учесть перечисленные обстоятельства и применить их для смягчения приговора, чтобы не лишать моей мамы опоры в лице единственного сына. И я не знаю, учитывается ли судом духовный фактор, но в занятии музыкой я поддерживаю в себе жизненные силы, а лишившись любимого дела, я увяну, в том числе, и как личность.
Я осознал свои непатриотичные поступки, считая себя виновным перед государством и народом России, в чем раскаиваюсь и заверяюсь, что впредь такое не повторится».
* — Внесен в перечень «террористов и экстремистов» Росфинмониторинга.
If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy."
from fr
