На днях у меня произошло «одно параллельное чтение» – ну знаете, когда один текст как будто раскрывает другой в новом значении, хотя внешне они не связаны. И этот конкретный опыт вызвал довольно зловещее чувство. Расскажу по порядку.
В общем, одним днем я читал более-менее обзорную статью про (псевдо-) Дионисия Ареопагита, где там описывается космическая иерархия и движение божественных энергий от Бога через девять ангельских чинов к людям, начиная с посвященных и заканчивая мирянами. И если огрублять, то эти энергии как бы не просто благодать, которая исходит из Бога, а реально сам Бог, который изливается в космос, и весь мир получается такой огромный божественный трубопровод. И ключевое понятие там – теозис, то есть обожение, к которому потенциально должен стремиться каждый христианин. Еще апостол Павел писал, что «уже не я живу, а живет во мне Христос», а потом Ириней Лионский и Афанасий Александрийский говорили похожие фразы, которые обычно передают как «Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом». То есть в идеале в христианине должен жить Бог, Христос, он должен отказаться от своей греховной индивидуальности, «Бог во мне глубже меня самого» (Августин) и так далее.
Обычно эта идея считается супер-гуманистической, как бы возвышающей человека, и вообще самым лучшим и милым, что есть в христианской мысли. Понятно, что ну есть жестокая история христианства, есть сожжение еретиков, но теозис – это очень хорошо, святое. Так вот, и тут на меня обрушилось «параллельное чтение», а читал я статью Дэвида Карраско про ацтеков – и, конечно, человеческие жертвоприношения у ацтеков. Карраско вообще один из главных специалистов по этой теме, если не главный, и довольно забавно пишет, что всякие вот эти ваши «теоретики жертвоприношений» конца 19 – 21 века (Робертсон-Смит, Юбер и Мосс, Жирар, кстати Батай исключение) вообще не принимали во внимание Мезоамерику. Они сидели в уютных кабинетах и разбирали Ветхий Завет или, хуже того, Еврипида. А я (пишет Карраско) как-то раз открыл гробницу, где лежали останки 42 принесенных в жертву детей со всей атрибутикой. Трупы были обрызганы синим пигментом, на некоторых были ожерелья из зеленых камней, а сверху возвышались огромные каменные змеи. А у меня самого (пишет Карраско) тогда недавно родился ребенок, и мне было немного не по себе, и я понял, что история человеческого насилия – гораздо больший ад, чем мы обычно себе представляем.
На днях у меня произошло «одно параллельное чтение» – ну знаете, когда один текст как будто раскрывает другой в новом значении, хотя внешне они не связаны. И этот конкретный опыт вызвал довольно зловещее чувство. Расскажу по порядку.
В общем, одним днем я читал более-менее обзорную статью про (псевдо-) Дионисия Ареопагита, где там описывается космическая иерархия и движение божественных энергий от Бога через девять ангельских чинов к людям, начиная с посвященных и заканчивая мирянами. И если огрублять, то эти энергии как бы не просто благодать, которая исходит из Бога, а реально сам Бог, который изливается в космос, и весь мир получается такой огромный божественный трубопровод. И ключевое понятие там – теозис, то есть обожение, к которому потенциально должен стремиться каждый христианин. Еще апостол Павел писал, что «уже не я живу, а живет во мне Христос», а потом Ириней Лионский и Афанасий Александрийский говорили похожие фразы, которые обычно передают как «Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом». То есть в идеале в христианине должен жить Бог, Христос, он должен отказаться от своей греховной индивидуальности, «Бог во мне глубже меня самого» (Августин) и так далее.
Обычно эта идея считается супер-гуманистической, как бы возвышающей человека, и вообще самым лучшим и милым, что есть в христианской мысли. Понятно, что ну есть жестокая история христианства, есть сожжение еретиков, но теозис – это очень хорошо, святое. Так вот, и тут на меня обрушилось «параллельное чтение», а читал я статью Дэвида Карраско про ацтеков – и, конечно, человеческие жертвоприношения у ацтеков. Карраско вообще один из главных специалистов по этой теме, если не главный, и довольно забавно пишет, что всякие вот эти ваши «теоретики жертвоприношений» конца 19 – 21 века (Робертсон-Смит, Юбер и Мосс, Жирар, кстати Батай исключение) вообще не принимали во внимание Мезоамерику. Они сидели в уютных кабинетах и разбирали Ветхий Завет или, хуже того, Еврипида. А я (пишет Карраско) как-то раз открыл гробницу, где лежали останки 42 принесенных в жертву детей со всей атрибутикой. Трупы были обрызганы синим пигментом, на некоторых были ожерелья из зеленых камней, а сверху возвышались огромные каменные змеи. А у меня самого (пишет Карраско) тогда недавно родился ребенок, и мне было немного не по себе, и я понял, что история человеческого насилия – гораздо больший ад, чем мы обычно себе представляем.
BY sacred violence
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from fr
